· 7-ью дошкольными образовательными учреждениями и дошкольными группами в  7 школах
· 10-тью общеобразовательными учреждениями
· 3-мя учреждениями дополнительного образования
· 1-им учреждением дополнительного профессионального образования
· В учреждениях общего образования нашего района обучается  13 детей – инвалидов (в т.ч. на дому 8 человек, из них 3 – дистанционно).

     В системе образования района трудится 280 педагогических работников. 
    В районе работают педагоги, имеющие высокий уровень профессионализма и их ученики показывают  стабильные результаты ЕГЭ и результаты итогового контроля за курс основной школы, но вместе с тем по некоторым предметам низкие, по сравнению с областными.
    Отличительной особенностью наших педагогов является их высокий творческий потенциал. За 2013 год в муниципальных конкурсах профессионального мастерства приняли участие около 60 педагогов.
   В этом учебном году отдел образования и воспитания совместно с областным Центром оценки контроля и качества образования  организовал деятельность, направленную на улучшение результатов ЕГЭ в нашем районе: регулярно проводятся пробные экзамены с последующим анализом результатов и мастер – классы для учителей. Так завтра во всех школах района пройдет пробный основной государственный экзамен в новой форме.
   Для сохранения и укрепления здоровья детей и подростков большое значение имеет работа по организации летнего отдыха и занятости. На базе 10 образовательных учреждений организуются  лагеря с дневной формой пребывания, у наших детей есть возможность посещать детский оздоровительный центр «Орленок», санатории области.
     В Борисоглебском муниципальном районе на балансе образовательных учреждений в 2013 году состоит 20 школьных автобусов, 12 из них будут обеспечивать доставку к месту обучения более 250 обучающихся и 50 педагогов к месту работы по 18 школьным маршрутам. В этом году получено 2  новых автобуса.
     В рамках реализации комплекса мер по модернизации системы общего образования Ярославской области на проведение ремонтных работ в школах района  израсходованы средства в размере около 11, 5 млн.рублей
     Борисоглебский район – край с богатыми традициями и богатым духовным наследием. Поэтому нашу систему образования отличает высокий воспитательный потенциал. Ежегодно в  районе проводятся конференции «Отечество», «Сохранение добрых традиций земли Борисоглебской», на которых ребята представляют свои исследовательские работы, в том числе и по истории своей семьи, своего края о лучших  отечественных традициях. С прошлого года школьники вместе с учителями стали участвовать в проекте «Созидание». Они добровольно убирают территории вокруг храмов, оказывают посильную помощь в восстановлении храмов и расчистке территории вокруг источников.
     В Государственной программе Российской Федерации "Развитие образования" на 2013-2020 годы отмечено, что в последние годы проведена масштабная модернизация сети общеобразовательных учреждений.  Созданы базовые школы и ресурсные центры, обеспечивающие транспортную доставку детей из близлежащих населенных пунктов, оснащенные современным телекоммуникационным и компьютерным оборудованием для реализации программ обучения, в том числе дистанционного.  При этом в условиях продолжающегося сокращения численности населения в небольших селах сохраняется проблема организации образовательного процесса в «малокомплектных» школах в соответствии с современными требованиями. Не только в сельской местности, но и в городах школьники не имеют возможности выбора программы профильного обучения в соответствии со своими склонностями и способностями. В связи с этим, нам необходимо на муниципальном уровне определить векторы развития системы образования, способствовать повышению мотивации образовательных учреждений к инновационной деятельности.
     Проанализировав ситуацию в районе, исходя из основных направлений развития системы образования, указанных в Государственной программе развития образования в районе следует выделить 4 основных вектора развития:

· Создание педагогических условий развивающей среды  муниципального района для  мотивации обучающихся на достижение образовательных результатов в соответствии с требованиями ФГОС: предметных, метапредметных, личностных в рамках учебной и  внеурочной деятельности;
· Внедрение сетевой формы реализации образовательных программ для обеспечения возможности профильного обучения;
· Формирование инфраструктуры услуг по сопровождению раннего развития детей (0-3 года).
· Развитие потенциала организаций дополнительного образования детей для позитивной социализации и самореализации детей и молодёжи.

     Новая школа для нас сегодня – это школа, которая обеспечивает  собственное развитие, - школа, формирующая через инновационную деятельность свое образовательное пространство и определяющая вектор дальнейшего развития образовательного пространства района.
     Пусть и новый учебный год  станет годом инноваций, открытий нового и неожиданного, и при этом – годом укрепления традиционных ценностей нашего народа, воплощением его духовного и нравственного богатства!

Скачать презентацию

 

 

 1. Корнесловное осмысление идей и идеологий.

    Слово идея этимологически того же корня, что и видъ. Пришедшая в голову идея – это  видимость решения -  то, что временно разрешает, разделяет запутанные связи и противоречия. Согласно Этимологическому словарю древнегреческого языка  Хофмана, (с. 80) слово видъ – славянский вариант древнегреческого эйдос - состоит  из двух древнейших корней: 1) греч. эй (слав. вь) и   дь.. Первокорень вь есть в таких словах, как вить, вязать, век, веять, ветер,  приставка во- . Этот корень заключает в себе образ вития, связывания, внутреннего сплетения нитей. Корень дь, встречающийся с таких словах, как делать, делить, диалог, два, заключает в себе образ деления, раздвоения, двойственности.  Мысленное витие и деление, сочетаясь, порождают внутреннее связывание разделенного, синтез проанализированного, то есть определение увиденного предмета.  Определение, или всестороннее отделение избранного предмета   от всех других, позволяет мыслящему человеку отнести воспринятое к тому или иному виду вещей, известных из предыдущего жизненного опыта. Характерно, что в британских греческо-английских словарях эйдос-вид переводится как kind (разновидность), а не как image (представление) или view (внешний вид).
     Идеи классифицируют действительность, обобщают, упорядочивают человеческие представления. Опираясь на данные современных исследований человеческого головного мозга, можно утверждать, что идеи левополушарны.  Человек, руководствующийся в жизни идеями, отличается доминированием функций левого полушария головного мозга в мышлении, переживаниях и в поиске решений. Это означает, что идейные люди предпочитают анализ синтезу, абстракции – конкретным вещам, формальную логику – интуиции, цифру предпочитают букве, а букву – духу. Наконец, левополушарный ум склонен более к самооправданию, критике других мнений, лжи, многословию, быстроте поверхностных решений и фантазиям, тогда как правополушарный – правдив, немногословен до косноязычия, медлителен, основателен, совестлив, доверчив по отношению к другим и критичен только по отношению к внутреннему голосу своего левого собрата.
    Идейная левополушарность, таким образом, есть свойство человеческой психики навязывать себе кажущуюся видимость истины вопреки собственному трезвомыслию и совести.
    У каждого человека обязательно есть свои идеи – видоизмененные образы и  общие представления о видах вещей, которые хранятся в памяти. Вслушаемся в это словосочетание: видоизмененный образ. У каждого образа есть свой внешний вид, который, в отличие от самого образа, изменяется. Сразу заметим, что истинные образы, или образцы сотворенных вещей – всегда те же. Они не меняются и не повторяются в своей уникальности, потому что представляют собой чистые невещественные и невидимые формы, порождающие все многообразие видимого мира.
     Видоизмененный образ подобен переодевшемуся или поизносившемуся человеку – внутри носитель прежний и имя у него прежнее, а внешний вид  – иной.
     Каждая идея имеет свое словесное выражение и название, то есть свою логику или логию. Греческий логос, от которого произошла логика или логия буквально переводится как «(у)словие, согласие». Этимологи, восстанавливая праязыковой корень  греческого слова логос  *leg,  указывают на первообраз избирания и соединения избранного: «…originally "to gather, collect, pick out, choose" (cf. election), from PIE *leg- "to pick together, gather, collect" (cf. Gk. legein "to say, tell, speak, declare," originally, in Homer, "to pick out, select, collect…» – «первоначально «собирать, подбирать, выбирать, избирать» (сравните election – выборы), от праиндоевропейского * leg- «собирать вместе, собирать, выбирать» (ср. греч. легейн «сказать, говорить, объявлять», первонач. у Гомера «избирать, селекционировать, собирать». В современном греческом языке логос помимо «слово» означает также и «слух, молва», «смысл».
      Совокупность избранных или специально подобранных идей (видимостей) и  их словесных выражений принято называть идеологией. Корнесловно идеологию можно  определить как словесное описание сотворенного мира – деление  всех образованных Творцом вещей на виды и роды в соответствии с общепринятыми взглядами и представлениями. То, что первоначально образовано свыше – образец вещественного мира – вечно и неизменно, То кажущееся, что мы можем видеть и высказывать в речи – временно и изменчиво. Любая идеология по-своему описывает видимое временное воплощение невидимого вечного мироустройства. В этой способности представлять невидимое как видимость заключена огромная сила и немощь мировых идеологий. С одной стороны, идеологи открывают людям глаза на невидимое и невиданное, в том числе, на присутствие в нашей жизни духовных сил. С другой стороны, не будучи пророком и представляя людям видимость того, что он сам никогда не видел, идеолог неминуемо врет, вольно или невольно выдавая свои взгляды и интересы  за высшую истину. Единственная сила, которая мешает господствующим в современном мире идеологиям полностью захватить сердца и умы образуемого, воспитываемого и развлекаемого ими человечества, это  Бог.
     В Духе и Слове истины Бог Отец незримо присутствует не только в откровениях Священного Писания, но и в каждом человеческом  слове-логосе, при каждом поступке, диалоге людей, и даже при каждом вздохе, при каждом проявлении  жизни.  «Везде сый (вездесущий) и вся исполняяй», Дух истины часто противоречит мировым идеологиям, очищая нас «от всякия скверны» и спасая наши души от полного порабощения ложью и лукавством.  Когда идеологи собирают людей на площадях, у экранов телевизоров, на ибирательных участках, призывая их к объединению во имя всего святого, то есть ради Бога, Господь незримо вступается за тех, кто действительно пришел и слушает чужие слова во имя Него. «Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (От Матфея, 18, 19-20).
     В таких условиях каждый идеолог, претендующий на ведение и откровение невидимого, становится перед двойственным выбором. Первый путь к воспитанию и руководству  сердцами и умами людей во славу Божию известен из житийной литературы, Библии и святоотеческого предания. Надо служить Богу, удаляться от мирской суеты, вести праведную жизнь, подвигаться к тому, чтобы стать Божьим послушником и угодником – избранным Богом пророком и живой иконой-образцом святости и богоподобия.
    Второй путь известен из истории всемирных войн, революций и политической борьбы. Надо услужить человеку, общественному мнению – себе любимому. При этом следует быть в центре всеобщего внимания, смело бросить Богу вызов, посеять в  сердцах и умах своих поклонников сомнения в Божественном Откровении.  Далее надо собрать как можно больше людей в свое имя, стать их кумиром и создать иллюзию собственного величия, ведения невидимого, всемогущества, скорой победы над несправедливостью, страданиями и смертью –  попытаться заменить Бога собой при помощи подмены святых икон передовыми идеями. Одним словом, надо создать себе ИМЯ у людей.    «И рекоша: созиждем себе град и столп, егоже верх будет даже до небеси. И сотворим себе ИМЯ, прежде ни же  рассеятися нам по лицу всея земли» (Быт., 11, 4).
    Слово ИМЯ имеет прямое отношение к идеологии, к выбору жизненного пути, к судьбе и к личности каждого человека. Этимологически оно восходит к тому же корнесловному образу, что и древний глагол ИМАТИ – «хватать, ловить».
     В опыте воспитания и образования каждого человека, начиная с внутриутробного развития, обязательно выстраивается своя идеология, на основе которой он делит видимый мир на виды, типы и роды вещей – определяет все, включая самого себя и свое место в жизни. Без идеологии человек психически не может управлять собой, отделять плохое от хорошего, доброе от злого,  полезное от вредного, черное от белого, свое от чужого, известное от неизвестного.
      Любое узнавание вещи, даже самое неглубокое и поверхностное, происходит путем сопоставления внешнего вида наблюдаемого предмета с уже имеющейся в памяти идеей-эйдосом и  именем-логосом всех предметов данного вида. Совокупность усвоенных идей о вещах и слов, называющих идеологизированные вещи, далее условимся называть внутриличностным идеологическим контекстом. В соответствии с вышеописанным двойственным выбором идеологов будем также различать два типа контекстов. Первый,  древнейший и приближающий к истине тип – это православные богочеловеческие  контексты, основанные на правом (прямом) прославлении Бога-Творца при восприятии каждого слова, явления или вещи. Второй, позднейший и уводящий от истины тип – это инославные человекобожеские контексты, основанные на самоутверждении и самопрославлении человеческого гения или кумира в каждом воспринимаемом слове, событии или предмете.
      Внутреннее сопоставление воспринимаемой новой идеи с идеологическим контекстом, соответственно, будем далее называть узнаванием и пониманием. Поскольку унаследованный от предков и самостоятельно накопленный жизненный опыт каждого из нас уникален, одинаковых идеологических контекстов, равно как и одинаковых личностей НЕ БЫВАЕТ. Эта небывалость создает большие неудобства для политтехнологов (по-гречески – демагогов), рекламодателей, воспитателей и преподавателей учреждений всеобщего образования.
      Человек, по-своему понимающий чужие слова и идеи, слабоуправляем и малопредсказуем. Отсюда следует простой вывод и лозунг многих руководителей, политиков и торговцев: неповторимые внутриличностные идеологические контексты надо редактировать, упрощать и перемешивать  до тех пор, пока они не сольются в единую безликую общую массу, одинаково воспринимающую все обращенные к ней идеи и идеологические установки. Для решения задач смешения внутриличностных идеологических контекстов в единую однородную массу в современном обществе создаются глобальные сети массовой культуры, науки и образования.
      В качестве примера современного смешения фрагментов внутриличностных контекстов в единое международное общественное мнение рассмотрим общепринятое научное и бытовое определение слов ЯЗЫК и РЕЧЬ. История современного смешения идей языка и речи в соответствии с логикой отрицания порожденного Богом Отцом Бога Слова восходит к 18 веку.  Идеологом современного сравнительного языкознания следует по праву признать немецкого протестантского проповедника Иоганна Готфрида Гердера (1744-1803). В своем «Трактате о происхождении языка» (1770) Гердер утверждает идею, отрицающую божественное происхождение слова и языка. Он объяснил происхождение языка из "развития мышления как продукта душевных способностей человека".
     В современной науке Гердера признают создателем первой исторической теории языка. Его учение о связи развития языка с развитием мышления, обусловленным в конечном счете развитием человеческого общества, легло в основу философии языка В. фон Гумбольдта, X.Штейнталя и А.А.Потебни.
     Мышление «как продукт душевных способностей человека» порождает, конечно же, не язык, а речь. Ведь мышление, так же, как и речь, – это длящееся во времени действие, отличное от его источника – высшего Смысла. Смысл и язык можно представить в виде воды, освящаемой Духом, имеющей три агрегатных состояния и исполняющей собой все живое, в том числе, воздух, океаны, моря и реки. Мышление же и речь, соответственно, предстают как реки, в русле которых течет животворящая вода в своем жидком состоянии (речь течет и льется), или в газообразном состоянии (парение ума и мысленное витание в облаках). Подобно твердому состоянию воды – льду речь утверждается и кристаллизуется в текстах. Подобно жидкому состоянию она течет через уста и уши. Подобно газообразному состоянию воды речь вдохновляется духом своего языка, первоначально представляя собой его особое движение. В языке Божье Слово и послушные Ему человеческие слова покоятся в образе имен, способных вызывать из небытия к жизни все, что они называют или именуют. Неслучайно в русском языке имена называют существительными – они не просто содержат в себе суть, но обладают способностью осуществлять в речи еще несуществующее. В речи же  слова языка проявляют свою силу, оглашают именуемые вещи и действуют как глаголы, призывая все названное и живое к целенаправленному следованию по жизненному пути. Таким образом, в языке слова существуют в своем неизменном вечном боговдохновенном смысле.  Переходя и языка в речь, они получают свое звуковое или графическое оформление и, по меткому выражению В.Н. Топорова, начинают веществовать – возвещать не только волю  говорящего, но и волю невидимого Творца, называя видимое подобающими именами. Смешение слов  язык и речь подобно смешению Творца и творения, источника и текущей из него воды, невидимого Бога и воплощенной природы.  Смешение языка и речи, духа и материи свойственно всем материалистам, почитающим природу Богом и объясняющим происхождение духа от материи.  Материализм извращает представление о мироустройстве, хранимое в Священном Писании и Предании. Одним из наиболее крупных идеологов материализма был Барух Спиноза, учениками которого справедливо считают не только Гердера, но многих других немецких философов-романтиков, включая Фейербаха, Энгельса и Маркса.    По сути, марксизм и современное марксистское учение о языке-речи как о порождении трудовых животных выкриков диких первобытных людей представляет собой упрощенную версию спинозизма.
     Гердеру и его современным последователям пришлось смешать идеи языка и речи сначала в собственных внутриличностных идеологических контекстах, а затем и  в представлениях своих многочисленных современных учеников и последователей. То, что Божий дар слова – язык связывает людей во Христе и делает их богоподобными существами, а  речь – разрешает (или разделяет) единство человечества, порождая множество непониманий, неприятий и противоречий,  просто не принимается во внимание. Ради идеологического смешения дарованного Богом языка и человеческой речи предшественник Гердера Мартин Лютер даже заменил слова переведенного им Священного Писания в том месте, где повествуется о смешении Богом единого человеческого языка таким образом, чтобы одни строители-богоборцы не понимали речи других.   В Библии Лютера строка 7 из 11 главы Книги Бытия переведена как «herniederfahren und ihre Sprache daselbst verwirren, das keiner des andern Sprache verstehe!». Во всех других европейских переводах вместо присутствующего здесь смешения понятий язык и речь (Sprache и еще раз Sprache) сохраняется первоначальное различение этих  понятий, называемых двумя разнокоренными словами. «Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого»; «venite igitur descendamus et confundamus ibi linguam eorum ut non audiat unusquisque vocem proximi sui»; «Go to, let us go down, and there confound their language, that they may not understand one another's speech». В древнегреческом переводе этой строки о Вавилонском столпотворении язык называется словом глосса, а речь – фонос.  Интересно, что английском переводе Библии речь называется словом  speech, этимологически однокоренным с немецким Sprache. Корнесловным образом-символом «спич-шпрахе», по мнению британских этимологов является ветка, отломившаяся или отпавшая от своего древа.   Слово язык – language, этимологически является однокоренным с латинским linguam.  «tongue  – …Ger. Zunge, Goth. tuggo, from PIE *dnghwa- (cf. L. lingua "tongue, speech, language," from Old L. dingua; O.Ir. tenge, Welsh tafod, Lith. liezuvis, O.C.S. jezyku)» – «язык -  .. германское зунге, готское туго, от праиндоевр. * днгхва- (отсюда лат. лингва «язык во рту, речь, язык», от старолатинского дингуа; староирландского тенге, литовского лиезувис, церковнославянского язык (с носовым юс в начале слова)» (Словарь Харпера).
     Помимо смешения языка с речью, объяснения происхождения человеческих языков  от нечленораздельных выкриков первобытных дикарей, эволюционистского подхода к языку и этимологии слов, современное материалистическое языковедение, равно как и психология, строится на основе идеологического смешения слов и понятий эйдетика и иконичность, вид и образ, идея и икона, видимость и вечность.  Между тем, в живых языках нет избыточности. В них не бывает двух полностью совпадающих по смыслу разных слов, называющих одну и ту же вещь. Если однокоренные родственные живые слова различаются хоть в одном звуке или в одной букве, они несут в себе разный языковой смысл. Верно и обратное: если под воздействием речевых причин два разных слова со временем начинают казаться родственными и близкими по смыслу, их разнородный и различный первоначальный смысл от этого сходства не изменяется.
     Не только ведение жизни и мировоззрение каждого из нас, но и простое видение окружающего мира, узнавание вещей и людей в повседневности определяются только в контексте личной идеологии.  Развитие идеологии во внутреннем мире зачатого ребенка происходит на основе слияния кровей. В крови ребенку передается генетический  опыт, наследуемый в момент зачатия от предыдущих поколений предков. Далее зачатый младенец начинает видеть мир глазами матери, узнавая и запоминая те видимые образы, точнее, ту видимость образов, которая ему показывается – кажется.  После рождения на свет, глядя на мир собственными глазами, каждый человек все равно видит и узнает только те вещи и тех людей, которые ему кем-либо кажутся. Сначала мир показывает мать, затем – в патриархальной семье – родной отец, духовный отец и  родственники. После выхода ребенка из семьи в свет его внутренняя идеология развивается под влиянием воспитателей, учителей, друзей, знакомых, средств массовой информации, предметов культуры и всех встречных.
      В русском языке казать(ся) и сказать – это этимологически один и тот же глагол, употребляемый без приставки или с приставкой с-. Об этом напоминает Школьный этимологический словарь Н.М. Шанского: «СКАЗАТЬ. Искон. Преф. производное от общеслав. казати «говорить, показывать». См. казаться» (М., Дрофа, 2001, с.289).  Все сказанное нам и нами, все наши и чужие показания и доказательства – это идеи (эйдосы – видимости), выявляющие ту идеологию, которой мы руководствуемся на жизненном пути.
      Кажущиеся виды и высказываемые идеи всегда в той или иной мере искажают настоящее – истину. Корнесловно истина – это не то, что нам кажется, а то, что есть на самом деле. Она не зависит от наших взглядов и идеологий, потому что она навеки утверждена не нами, а Творцом. Истый – это всегда такой, как он есть на самом деле, настоящий, а не кажущийся. Искажение истины в идеологиях происходит по причине врожденной греховности, то есть свойственной каждому смертному погрешности восприятия, видения и ведения мира. Любая идеология, объединяя людей на основе их общих взглядов и  мировоззрения, по-своему грешит против истины. Погрешности человеческих идей дороги нам, потому что они помогают выдавать кажущееся и поэтому близкое за настоящее  и прямое. Даже если все ученые советы и правительства мира договорятся о том, что компьютерные иллюзии – это настоящая жизнь, и что кривить душой – значит идти прямо к высшей цели, истина от этого  заблуждения не изменится. Очередная измена произойдет только в идеологии.
    Привычная современная идеология, оторванная от своих отечественных образцов, называется республиканской – от слов   рес- «дело, деление» и публика. Идеология  определения мира на основе общего согласия и общественного мнения представляет собой временное торжество самомнения возгордившегося человечества. Закономерным следствием распространения идеологии республиканизма становится углубление  противоречий между современным человеком  и его Богом Отцом,  предками, народом. Вместо благородства, то есть родства с Благом, с Богом Отцом, республиканская идеология прививает людям родство со змеем искусителем, выдающим видимость за истину, зло за добро и смертельное отравление запретными плодами за хорошую жизнь:

 «Почему вы не понимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи. А как Я истину говорю, то не верите Мне. Кто из вас обличит Меня в неправде? Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне? Кто от Бога, тот слушает слова Божии. Вы потому не слушаете, что вы не от Бога» (От Иоанна, 8, 43-47).

     Идеи и идеологии уподобляют человека гласному звуку в слове и глаголу в речи. В идеях человек провозглашает свою волю, оглашая других. Они являются исхождением его духа, часто мятежного и мечущегося между Добром и злом в поисках истины. Идеи закономерно подлежат критике, сомнению и суждению, точнее,  разсуждению ложного от истинного и доброго от злого в их содержании.  Содержание человеческих идей всегда включает в себя и зерна истины, и плевелы. Если любая рассудочная идеология занимает сердце и ум человека более, чем безрассудная вера в Бога и любовь к Богу, вместо рабства Божия, смирения и послушания Гласу начинается богоборчество, антропоцентризм и человекоугодничество. Первой жертвой идеологической обработки, направленной на борьбу с Богом и на отречение от заповеданных Богом образцов поведения (то есть от христианской иконологии), стала Ева: « …И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? » (Быт. 3, 2) – Первым шагом, утверждающим любую идеологию и отрицающим иконологическое следование установленному Богом образцу поведения, всегда является побуждение к рассуждению. Задавая Еве вопрос, основанный на заведомо ложном мнении, хитрый змей легко добивается от нее высказывания другого, собственного мнения, более близкого к истине: «И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть» Быт. 3,3) – Незаметно для себя, будущая жертва гуманистической идеологии начинает рассуждать, подменяя Заповедь своим мнением о причинах этой заповеди. От сопоставления двух мнений – своего ложного и Евиного истинного – от со-мнений змей искусно переходит к отрицанию Божьей заповеди и льстивому возвеличиванию человека: «И сказал змей жене: нет, не умрете,  но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3, 4). – Все идеологии строятся именно на умозрении, на новом видении мира, на «открывании людям глаз», на узнавании добра и зла по их видимым внешним признакам. Главенство идеологии в сердцах и умах порождает идолопоклонство, то есть сотворение кумиров. Кумиры – это ложные иконы, идолы, соответсвующие породившим их идеям и идеологиям. Согласно данным этимологических словарей разных языков, слово идол происходит от того же корня, что и идея и, следовательно, имеет тот же непреходящий вечный смысл. Наиболее наглядно это единство смысла передается  британским этимологическим словарем: «idol – mid-13c., "image of a deity as an object of (pagan) worship," from O.Fr. idole "idol, graven image, pagan god," from L.L. idolum "image (mental or physical), form," used in Church Latin for "false god," from Gk. eidolon "appearance, reflection in water or a mirror," later "mental image, apparition, phantom," also "material image, statue," from eidos "form" (see -oid)».
     Перевод: «ИДОЛ – с середины 13 века, «вид божественности как объект (языческого) почитания, от старо-франц. Idole «идол, вырезанный образ, языческий бог, от позднее-латинского idolum «образ (мысленный или физический), форма», используется в церковно-латинском для обозначения «ложного бога», из греческого  eidolon «внешний вид, отражение в воде или в зеркале», позже «мысленный образ, явление, призрак», также «вещественное изображение, статуя», от   эйдос «форма» (интересно, что греческий эйдос, переводимый нашими этимологами как «вид, образ» британскими ученым переводится как «форма» – прим. перев.) (смотри --oid)».
     И далее: «-oid  suffix for "like, like that of," from Gk. -oeides, from eidos "form," related to *idein "to see," eidenai "to know;" lit. "to see," from PIE *weid-es-, from base *weid- "to see, to know" (see vision)». Перевод: « -ойд суффикс для придания значения «похожий, такой же, как», от греческого –oeides, от эйдос «форма», восходит к *идейн «видеть» , эйденай «ведать», буквально «видеть», от праиндоевропейского **weid-es-, от основы *weid- «видеть, знать» (см. vision)» .
     Корнесловно идея находится в близком родстве не только с видом и видением, но и с ведением, то есть с самовольным восприятием и усвоением как чистых, так и духовно нечистых, смертоносных видов поведения: «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел» (Быт. 3, 6). – В каноническом церковнославянском тексте Библии эти строфы более точно передают родство человеческого видения и ведения: «Ведяше бо Бог, яко в оньже аще день снесте от него (что в тот день, когда съедите от него), отверзутся очи ваши, и будете яко бози, ведяще доброе и лукавое. И виде жена, яко добро древо в снедь и яко угодно очима видети и красно есть, еже разумети: и вземши  от плода его яде, и даде мужу своему с собою, и ядоста» (Бытие, . 
      Как видим, подмена иконологического послушанию Богу самовольным видением, ведением, и формализмом началась задолго до протогностика Симона-волхва. Началом строительства на земле информационного общества, воспитывающегося иллюзиями, призраками и прочими видами нечистой духовной пищи, было первое преслушание человека Богу в угоду змею-искусителю. Неслучайно от одного корня с идеей и идеалом произросли такие слова, как идолопоклонство, ведовство и ведьма.   Следует ли из этого, что все идеи надо отвергать, а на ведение закрывать глаза? Разумеется, нет. Просто вместо самонадеянности в спорах с разномастными идеологами и визионерами надо полагаться только на заповеданные Богом образцы истины и добра – святые иконы, в том числе и на словесные, корнесловные образы-иконы, придающие логосам-словам не современные человекоугоднические значения, а вечный православный смысл.

2. Корнесловное осмысление икон и иконологии.

 2.1. О слове икона в его отличии от слова вид (эйдос-идея).

    Каждая явленная человечеству икона видима. Святая икона может изображаться во многих видах-рановидностях, но являемый ею образ, точнее, ОБРАЗЕЦ святости и богочеловечества, дарованный нам для уподобления, остается всегда тем же, никогда не изменяется и не поддается осквернению и порче. Этот образ святости чисто духовен и поэтому невидим для внешнего зрения. Икона – это око, зрящее в сердца людей и доступное для молитвенного восприятия исходящей через него духовной силы. Слово око этимологически родственно слову окно.
    Смешивать вид иконы, то есть воплощенную в ней идею-эйдос  с вдохновившим ее написание невидимым образом-иконой – это опаснейшая ошибка, ведущая к идолопоклонству и суевериям. Такая ошибка сравнима с принятием сотворенного по образу Бога человека за самого Бога, воплотившегося в виде человека. Сотворенное творцом произведение не есть сам творец, хотя в произведении и проявляется творческая сила, забота и любовь  творца к тем, во имя кого он создал свое произведение.
     В современной светской лингвистической науке слово икона ошибочно толкуется как синоним эйдоса-вида и объясняется с материалистических позиций: «ИКОНА: … Слово греческое: эйкон – «изображение», «отражение», «образ», «видение», «портрет»; «икона». К эйко – «имею сходство», «похожу на кого-либо», «кажусь правильным». (Словарь Черных, т.1, с.342). Логическая ошибка здесь очевидна для каждого, имеющего желание ее видеть: изображение не есть образ! Иметь сходство и походить на отца не значит еще быть им! Разумеется, автор этого словаря не имел желания ввести людей в заблуждение – он лишь приводил те значения, которые люди издревле придают слову икона в своей речи.
     Все же нам  важно уразуметь, что этимон слова икона один, и что он не может быть одновременно и нематериальным образом и материальным видом или изображением этого образа. В том же словаре Черных справедливо указывается на то, что «старшее значение слова образ  «нечто, получившее новый облик или определенный вид», и что это слово содержит в себе два корня: приставочный об- и основной *-раз, тот же, что в глаголах разить, резать. (Т.1., с. 588). Чтобы придать «нечто» новый облик или определенный вид, надо обрезать его – о (по кругу)-пре(как можно ближе) -делить со всех сторон – отделить от «нечто» все лишнее, и тогда получится «что-то».
     Как живой образец святости и любви, Божья сила, исходящая от  православной иконы в ответ на мольбу верующего, режет его сердце по живому, придавая его душе новый облик Своего подобия. От такого воздействия молитвеннику становится горячо от стыда, страшно и больно за свои грехи, а затем тепло, светло и необычайно радостно. Все, что было темно и туманно, проясняется, горечь и обиды уходят. Наступает миг благодатного блаженства, которое невозможно выразить словами. Таким образом, молитвенно обращаясь к святым иконам, верующие люди получают истинно христианское образование  по милости Божьей.
     Подобным образом происходит и образование людей, верующих в иное: наглядные образцы различных стилей жизни производят на их сердца и души неизгладимое глубокое впечатление, отрешая их умы от всего «лишнего». Неслучайно заимствованные и французской и английской стили светской жизни названы  словом того же корня, что и названия колющих и режущих инструментов  стило, стилет, а также вырезанного клейма  стигма.  «Style – …from PIE *sti-lo-, from base *sti- "point, prick, pierce" (see stick (v.) Stick – … Gk. stizein "to prick, puncture," stigma "mark made by a pointed instrument;" O.Pers. tigra- "sharp, pointed;" Avestan tighri- "arrow;"  Rus. stegati ». Перевод: «Стиль- … от праиндоевор. *сти-ло-, от основы *сти- «ткнуть, протыкать, прокалывать» (см. глагол стик). Стик- … греч. стизейн «протыкать, пунктир», стигма «метка, сделанная заточенным острием»; Авестийское тигхри- «стрела»; русское –стигать». В соответствии с укоренившимся в мировой дидактике и рекламной индустрии принципом наглядности, образующие действия работников образования должны поражать воображение учащихся, производить глубокое впечатление, оставлять в пораженных душах неизгладимый след.
    Впечатанная стильными яркими и горячими образами внутренняя печать – впечатление  – обладает способностью направлять внимание, желания, стремления и поведение человека помимо его сознания и воли – невольно. Вот почему яркие и глубокие впечатления от проникновения в кровь горячительных химических веществ, или от восприятия горячих сцен разврата и насилия могут искалечить внутренний мир незащищенного святыми иконами человека,  поработить его психику, вызвать привыкание и патологическую зависимость от зла.
    Производимое живыми или кажущимися  образцами образование всегда бывает поразительным, поражает психику. Оно требует нового мышления, новых идей и нового поведения согласно впечатленным образцам. Главное отличие настоящего православного образования человека во Славу и во Имя Божие от суетного человекобожеского образования  – то же, что и отличие святой православной иконы от стильных иконических изображений массовой культуры (мультиков, химер, иллюзий, фантомов и других плодов воображения художников). Святая икона поражает и образует душу молитвенника силой исходящего от нее потока Божьей благодати. Она живой ответ Бога, по милости своей восстанавливающего подобие Своего образа в человеке. Иные иконические изображения «оживают» силой воображения самих зрителей, верящих в то, что зримые ими образы – это образцы настоящей жизни. При помощи святых икон людей преображает по своей воле и милости сам Господь, а при помощи иных изображаемых и воображаемых иконических образов люди преображаются собственными не очень чистыми силами низшего порядка. Вследствие этого различия в источниках духовной пищи святые иконы исцеляют и наделяют страждущих жизненными силами, а игры воображения – травят душу, истощают, приводят организм в упадок и убивают.    Почему же святые иконы  привлекают многих, в особенности, незрелых и молодых людей в меньшей степени, чем иконические картинки массовой культуры? – Очиститься до самой сердцевины и блюсти себя в чистоте, чтобы, наконец, узреть Бога в святых иконах, всегда труднее, чем запачкаться и продолжать привычно валяться в грязи, любуясь веселой компанией себе подобных. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (от Матфея, 5,3).
     С древнейших времен люди всегда стремились и стремятся узреть незримую истину, увидеть Бога Отца своими глазами. « Филипп сказал Ему: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас. Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь, покажи нам Отца? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? Глаголы, которые Я глаголю вам, не от Себя глаголю; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела» (От Иоанна,14, 8-12). В греческом оригинале этого текста глагол покажи  звучит как дейксон. Аорист  этого глагола – эдейкса. Согласно этимологическому словарю древнегреческого языка  Хофмана (с. 61) этот глагол восходит к тому же корню, что и эксдидо – «выдавать», где экс- значит «наружу», а –дидо – «давать». От этого корня произошло также слово дидаксо – «преподаю». В латинском языке от этого корня произведено слово dicere – «сказать», наше современное «диктовать».
     Невидимый Отец, творящий дела Своим Глаголом, Словом и воплощенным от Девы Марии Сыном Иисусом Христом, оказался  недостаточен даже своих учеников-апостолов! Человеческое стремление к тому, чтобы нам выдали вместо невидимого видимое внешними очами, делает нас падкими на обманы зрения, иллюзии и внешние впечатления от увиденного. Дела, которые Христос творил  перед глазами апостолов именем Отца, были для них недостаточно убедительны – Филиппу  нужен был не образец сыновнего служения Отцу, а кажущийся вид Отца.  С той же просьбой – показать Отца – к Иисусу приступали и первосвященники с книжниками: «и сказали Ему: скажи нам, какою властью Ты это делаешь, или кто дал Тебе власть сию?» (От Луки, 20,2) – В латинском тексте: « et aiunt dicentes ad illum dic nobis in qua potestate haec facis aut quis est qui dedit tibi hanc potestatem». – Буквально, то есть в истинном первоначальном смысле, глаголы скажи, докажи, покажи, продиктуй означают одно и то же требование: вместо дел Божиих, вместо исполнения воли Отца, дай («дидо») нам видимый образец невиданного, чтобы мы поверили своим глазам, а не Твоим словам и делам. Мировая дидактика к нынешнему веку уже накопила огромный арсенал средств, удовлетворяющий это требование ленивых маловерных учеников «Покажите мне диво дивное, удивите меня так, чтобы уже не надо было слушаться Гласа Божьего и следовать образцам Евангельского Слова!».
     Вместо послушания Слову Божию и, по заповедям, слову родителей и учителей, многие ученики упорно требуют от мира удивительных чудес и  видений: «Тогда некоторые из книжников и фарисеев сказали: Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение. Но Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи. Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной; и вот, здесь больше Ионы. Царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона» (От Матфея, 12, 38). В древнем латинском тексте Евангелия Учитель называется магистром, хотение – волением, знамение – сигнумом (того же корня, что стигмата – впечатление). Совпадает только глагол видеть : «magister volumus a te signum videre». В древнегреческом исходном тексте учитель назван дидскалом (от дидо- «(препо)даю»), а глагол увидеть передается родственным идейн (того же корня, что «идея, вид»). Какой же вывод для современной дидактики и педагогики очевидно следует из приведенных выше строк Евангелия? -  Несмотря на большое количество и высокое качество компьютерных досок, видеопроекторов, три-д технологии, красочные компьютерные учебники и прочие современные технические средства обучения, непослушные потребители наглядного учебного материала не станут послушнее. Скорее, наоборот, поскольку зримые «чудеса» оглушают. Этими средствами также не удастся помочь детям в их борьбе с начетничеством, фарисейством, лукавством и прелюбодейством. Единственный верный путь их образования, ведущий к истинно благотворным плодам, это наущение в послушании Слову Божию,  словам родителей и учителей, преподаваемым перед святыми иконами.
    В евангельских и ветхозаветных текстах, написанных или переведенных на древнегреческий язык, слово икона (эйкон) никогда не означает вид или видимость, доступную внешнему зрению (эйдос). Это слово очень последовательно называет только образ, который  порождает свои виды-разновидности. Библейские образы-иконы всегда предназначены для связи людей с тем прототипом – образцом, подобиями которого они являются. Примеры:

1) Первая строфа главы 5 ветхозаветной  Книги Бытия гласит: «Вот родословие Адама: когда Бог сотворил человека, по образу Божию создал его». По-древнегречески «по образу Божию» читается  «кат икона Теон».
2) В третьей строфе главы 5 Книги Бытия повествуется о рождении Сифа от Адама: «Адам жил 130 лет и родил сына по виду своему и по образу своему, и нарек имея ему Сиф». Выражение «по виду своему и по образу своему» на греческом читается как  «Ката тон идеан аутон ката тон икона аутон». Внешний вид –   идея, а внутренний образ –  икона. По виду Сиф был похож на Адама, а по образу – богоподобен, как и Адам. За 130 лет вид Адама существенно изменился, образ же его, воспринятый от Бога вдохновением Духа Божия, остался неизменным в Сифе и в каждом из людей.
3) Из Премудрости Соломоновой, глава 2, строфа 23: «Яко Бог созда человека в нетление и во образ подобия своего сотвори его». – «Во образ подобия» на древнегреческом переведено как «кай икона тис идеас»- Образ – икона, а вид этого образа, то есть его подобие – идея.

      Не идеи порождают образы, а образы порождают идеи; не внешний вид человека порождает икону, а  внутренний сокрытый в сердце молитвенника-иконописца живой Образец, исходящий от Бога невидимого. Образ кесаря, отчеканенный на монете, определяет ее вид и пригодность для внешнего обращения в том или ином государстве. «Покажите ми цату: чий имать образ и надписание? – тинос эксей икона кай эпиграфон?» (От Луки, 20, 24).  Разница между достоинством монеты и достоинством  человеческого сердца велика: монета мертва, а человек жив и свободен в своем выборе впечатлений, надписаний и образа жизни. 

  2.2. Иконология в ее отличии от иконографии и идеологий.  

  С невидимым первообразом-образцом святости и праведности вид иконы связывается силой словесного именования. Имя возводит икону от нижних к вышним. В нем зримая икона соединяет нас с Богом невидимым. «Именование соотносит образ с оригиналом, икону с первообразом. Именование делает доску иконой» (Бакулин М.Ю,, автореф. Канд.дис., Тюмень, 2004, с.4). Слово, «которым все стало быть» ( От Иоанна, 1, 3) в православной иконе становится видимым, ведомым и внятным для восприятия и послушания тем, кто не слышал Его ранее. В православных иконах Логос произносит в мир Эйкон, Слово произносит живой Образец, исходящий от Бога Отца Святым Духом.
    Наглядным изображением православной иконологии – сокрытого в сердце и чреве человека живого образца Истины, Слова Божия, Нового Завета служит сокровище мировой культуры, ИКОНА ПРИСТНОДЕВЫ БОГОРОДИЦЫ ЗНАМЕНИЕ.

    Иконография (эйкон-«образ» + графия-«писание») «Знамения» относительно проста. На иконе изображено согласие девственно чистой и послушной Гласу Божию, звучащему в Серафимско-Херувимском пении (справа и слева от главы девы Марии), человеческой души с Волей Бога Отца. Эта сверхчеловеческая и сверхангельская  готовность к послушному приятию Слова («Се, раба Господня» – «вот я, раба Господа») прообразует будущее воплощение Сына Божия и Бога Слова Иисуса Христа. Девственно чистое сердце и чрево  будущей Богородицы Марии изображается на ткани как образ грядущего сотканного единства девственных человеческих кровей (покровов, живых тканей) с Духом Истины.  Свиток в левой руке грядущего в мир Слова-Христа – это Благая весть Нового Завета, Евангелие. Мы видим икону в иконе – образ грядущего Христа внутри образа Девы Марии – подобия чаши, образуемой воздетыми к Небу руками Богородицы.  Знамение Богородицы подобно новому сосуду чистому – чаше, вмещающей хлеб и вино – будущую плоть и кровь Христову.
     Описание образа – иконография – передает его внешний вид и ведение его смысла. Вспомним, что и внешний вид и ведомая идея этого изображения корнесловно  восходят к тому же корню, что и эйдос. Следовательно, иконография как наука, описывающая иконы, и даже как искусство написания икон, относится только к идеологии. Легко сообразить, что ведение идеи, передаваемой в этом изображении, может быть направлено толкователем и в иное русло. Иконографический подход к образу Знамения, не основанный на иконологии изображенного слова «знамение», порождает массу идей, противоречий, ученых споров и мнений. Надо отвратить внимание от людских мнений и толкований. Затем – обратить освободившееся от уз внимание к Логосу и Логике Знамения. Иначе зритель этой иконы может так и остаться не образуемым свыше молитвенником, а всего лишь тонким ценителем произведения искусства.
     Православная иконология «Знамения» начинается с восприятия Слова Божия, внушившего иконописцу сначала слышание невидимого образа Спасителя Христа со свитком в ткани-чреве Девы Марии, а затем и вдохновение для изображения услышанного, то есть идею, связанную с этим невиданным образом. Чтобы возвратиться от видимого иконописного образа к Богу Невидимому, молитвенник, предстоящий перед рукописной иконой, должен действовать в обратном порядке: обратиться от изображения к Слову.
     Итак, обратимся к Слову Божию Ветхого Завета:  «Итак Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил. Он будет питаться молоком и медом, доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе» (Исайя, 7, 14-15).  В порядке возвращения от изображенного к невидимому образу- иконе, сначала осмыслим слово-имя иконы-В-иконе -  Еммануил. Затем обратимся к главному слову-имени этой святой иконы – Знамение. В заключение иконологического осмысления этого образа попытаемся раскрыть для себя корнесловный смысл ключевого слова, объединяющего внутреннюю икону Спаса-Еммануила, внешнюю икону Богородицы Знамение и пророчество Исайи – Имя.

I. Еммануил. В переводе с иврита  Эмману Или  оначает «С нами Бог». «Наименование образа связано с пророчеством Исаии (Ис. 7, 14), исполнившимся в Рождестве Христовом (Мф. 1, 21-23). Необходимость икон данного типа вызвана, вероятно, ответом Церкви на ересь Нестория, отрицавшую Божество Иисуса до Крещения. Имя Эммануил присваивается любым изображениям Христа-отрока — как самостоятельным, так и в составе композиций икон Богородицы с Младенцем, Отечества, Собора Архангелов и др. Отрок Христос изображается отмеченным печатью духовной зрелости» (Цитата и итернет-Википедии).

    Достаточно ли такого перевода и энциклопедического объяснения для услышания Воли Божьей в слове Еммануил?  Если мы не обратимся к корням слова отрок, Божий промысел о нас, сокрытый в образе духовно зрелого юноши Христа-Еммануила со свитком в левой руке, может остаться не услышанным. Не слыша своего призвания в слове-имени, человек не может послушно и осознанно исполнять высшую волю согласно повелевающему слову – Глаголу Божию. Но разве отрок – глагол? – В каждом живом имени существительном, называющем кого-либо или что-либо в речи, обязательно сокрыт Глагол Божий.
    Существительное как часть речи буквально означает «делающее называемых сущими» – осуществляет, подобно тому, к горячительное делает холодных более теплыми – горячит. Согласно современным словарным определениям глагол – это «часть речи,  обозначающая действие или состояние». Называя кого-либо односоставным именным предложением «Отрок!», говорящий воздействует не только на слух, но и на личность, и на поведение называемого; определяет его социально-психологическое состояние в момент речи. Если называемый отроком откликнется на это призвание, он станет относиться к себе и к призывающему по-отрочески. Следовательно, он воспримет обращенное к себе имя как глагол в повелительном наклонении.
    К чему же призывает нас имя существительное отрок? – «ОТРОК. Общеславянское, производное от  рокъ «говорящий», образованного (с перегласовкой о/е) от *rekti «говорить», см. отречься. Отрок буквально — «не говорящий, не имеющий еще право говорить на вече» (Школьный этимологический словарь Н. Шанского и Т. Бобровой, с. 219). Вот почему Евангелие в левой руке благословляющего нас Спаса-Еммануила – еще не развернутая книга, а свиток. Вот почему он изображается или на ткани девственно чистых кровей Пристнодевы Марии, или на руках Богородицы. Воспитываясь молоком девства своей матери и медом Духа Святаго, Еммануил еще не глаголет Благо, а только имеет его в Себе. Как отроку – «не говорящему на вече», ему еще не пришла пора «разуметь отвергать худое и избирать добро». Слово и Имя Божие в иконологии Знамения – еще не Глагол. Обетованный язык Нового Завета человека с Богом   еще не стал речью евангельского Благовестия. Отсюда важнейшие для нашего душеспасения выводы:

1) в языке мы, подобно Христу-Еммануилу,  отроки, имеющие Благодать от Бога как свиток, свитие, духовную связь детей с Отцом. В речи же мы призваны уподобляться Христу-Спасу Ярое Око. Произносящий слово христианин должен в своем глаголании уподобляться Христу-пастырю,  разумеющему «отвергать худое и избирать добро», исцеляющему благословениями немощных и слепых, разрешающему грешных от рабства греху.
2) В словах-именах своего языка люди призываются к связи с Богом и воспитываются молоком и медом чистой праведности и святой духовности. В словах-глаголах своей речи люди обличают себя или как разумеющие  отвергать худое и избирать добро благовестники Божии, или как неразумные богохульники. « Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим.  И, призвав народ, сказал им: слушайте и разумейте! Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека. Тогда ученики Его, приступив, сказали Ему: знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились?» (От Матфея, 15, 8-12). Языковой смысл слов, именующих вещи, содержит в себе молоко и мед благодати Божьей, но если человеческое сердце, изрекающее эти слова на родном языке, далеко отстоит от Христа, происходит осквернение молока и меда, попытка смешения их с грязью тщеславия, суемудрия и человекобожия.

II. Знамение. Имя иконы освящает ее, придает ей силу, возвращающую людей от дольних к горним. Поэтому особо важно разглядеть в корнях языкового имени знамение символ того незримого, но внятного сердцу Глагола, который призывает нас в этой иконе. Обратимся к данным этимологических словарей:

1.) М. Фасмер, т. 2, с. 100: «знамя, -мени ср. р., др.-русск. знамя «знак, печать», ст.-цслав.
знамя, болг. Знаме, чеш. zname, польск. Znamie «признак». От знать. Отсюда же произведены знаменье, ст.-слав, знамение, греч. симейон, ср. греч. гнома «признак».
Сходство с лат. cognomen «имя» случайно (?). О последнем см. Вальде — Гофм. 2, 174; иначе (!) Траутман, ВSW 371» .
2.) П. Черных, т.1, с.327: указывет на родство с лат. cognosco «узнаю» и готским kunnan «быть в состоянии, мочь». Корень –мен- в этом слове выделяет как суффикс (дополнение).
3.) Первый корень этого слова зна- согласно иностранным этимологическим словарям восходит к тому же образу, что и греческое ген-, английские can «мочь» и know «знать», cunning «хитрый»,  немецкое kennen «знать». К этому же корню относятся слова гнозис и гностик. Привычное для нас знание в понимании древних людей – «восприятие силы», «получение возможности». Неслучайно английский гностик лорд Бэкон провозгласил в 17 веке крылатый лозунг «Знание – сила».   К этому же корню, по косвенным данным, получаемым от сопоставления нескольких словарей разных авторов, относится и слово жена. К примеру, у Черных, т.1, с. 298, находим: «жена — … , в Общеславянском *zena < и.-е. *gena. Ср. др.-прус. genna — «женщина»; др.-в.-нем. quena – «женщина», «жена»; др.-англ. cwen — тж. (совр. англ. quean —  шотл. «молодая женщина   или   девушка»…, персидское заан – женщина, жена, древнеиндийское яниш – женщина, жена». В английском интернет – словаре Харпера : «quean "young, robust woman,", from P.Gmc. *kwenon (cf. O.S. quan, O.H.G. quena, O.N. kona, Goth. qino "wife, woman"); see queen. queen O.E. cwen "queen, female ruler of a state, woman, wife," from P.Gmc. *kwoeniz, ablaut variant of *kwenon (source of quean), from PIE *gwen- "woman, wife" supposedly originally "honored woman" (cf. Greek gyné "a woman, a wife;" Gaelic bean "woman;" Skt. *janis "a woman," gná "wife of a god, a goddess"» – указание на этимологическое родство созвучных слов квиан «молодая женщина», квин «королева» и Санскритского гнаа «жена бога, богиня». Харпер также указывает в статье о глаголе Know «знать» на родство с древнеиндийским *jna «знать», созвучным с   *janis «женщина». Вероятно, в корне зна- сокрыт символ женского начала – способность к плодотворному восприятию плодотворящей силы жизни, называемой в современных языках греческим словом ГЕН.
4.) Второй корень слова знамение –мен-, выделяемый учеными как суффикс, имеет свою древнейшую этимологию и проявляется во многих языках. От этого корня произошли такие слова, как русские мнить, мнение, поминать, память, мысль, ум, мудрость; английские и немецкие man, men, mine, mind, mental. Важно также однокоренное слово из санскрита муних – «провидец». По определению В.Н. Топорова, корень *men первообразно означает во всех языках мира «особое движение и устремление духа». Образ устремленности к цели присутствует в этимологии слова мысль. «МЫСЛЬ –« …И.-е. корень *meudh-: *mudh- – «стремиться к кому-л. или чему-л.»… греч. mythos (миф) – «речь», «слово», «замысел», «слух», «сказание», «сказка»;… суффикс -сл-ь тот же, что в рус. гусли» (Словарь Черных: Т.1, с. 552).  То же в Словаре церковнославянского языка Г. Дьяченко: « Мысль = цель, намерение; решимость» (с. 321). Устойчивые словосочетания современного русского языка сохраняют представление о том, что ум (западная ментальность)   от сердца направляет мысли в голову, то есть, к разуму человека: умная мысль; мысль пришла в голову; сердечные помыслы; сосредоточенная мысль (сред- и серд – варианты одного корня).

     Таким образом, сочетание  корнесловных образов знания как способности к восприятию духа и слова (корень зна-), и мысли как особого устремления духа (корень –мен-) порождает единый корнесловный образец имени  иконы Знамение: способность к восприятию Духа и Слова Божия силой послушания и смирения - «Да будет Мне по глаголу твоему» (от Луки, 1, 34).
     Евангельский иконологический смысл знамения вновь возвращает нас к ветхозаветному образу отроческого преслушания: « И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел». – Разрешение от греха преслушания Богу и познания зла одним только послушанием жены невозможно. Нужна крестная жертва Христова, искупающая первородный смертный грех, и трехдневное Воскресение Христа, возвратившее искупленное человечество из рабства смерти в жизнь будущего века: «Древа преслушания запрещение разрешил еси, Спасе, на древе крестнем волею пригвоздився, и во ад сошед, Сильне, смертныя узы, яко Бог, растерзал еси: темже кланяемся еже из мертвых Твоему Воскресению, радостию вопиюще: Всесильне Господи, слава Тебе» (Воскресная стихира на Господи, воззвах, глас 4). Всякое  знамение – это еще и присутствие Духа в душе, видение духовного в плотском,  мужского в женском, Божьего в человеческом.
     Таким образом, в иконологии «Знамения» открывается не только будущее непорочное зачатие Девой Марией младенца Христа и последующее  Боговоплощение.  Тонко и верно подмечено иконографами, что «Отрок Христос изображается отмеченным печатью духовной зрелости… взгляду Эммануила свойственна особая не детская серьёзность» (См. выше).  Взгляд и лик отрока Еммануила знаменует самое главное: готовность принести Себя в жертву ради людей и обратить Крест Свой Честный в Древо Жизни для всех, кто со страхом Божиим и верою вкусит от плодов Его Плоти и Крови в память о Нем.
     Всмотримся вновь в изображение лика Спаса-Еммануила в трех видах еще одной чудотворной иконы, которая, по мнению ученых богословов, стала развитием иконографии намения:   «Развитием иконографии Знамения стали композиции таких икон, как Неупиваемая Чаша» (из Википедии).

      Вновь читаем мы в  иконах благословляющего нас Отрока-Еммануила твердую и зрелую решимость взойти на крест, чтобы  спасти людей. Лик же Царицы Небесной на каждой из этих икон уже иной, отличный от Знамения, ибо здесь Сын Ее взирает на нас уже не из чрева ее, а из стоящей на жертвеннике евхаристической Чаши, ознаменованной Крестом.
     III. Имя. Все вещи, доступные нашему вниманию и пониманию, наделены именами. Все, что мы делаем, мы делаем во имя кого-либо, хотя часто и не сознаем этого. « И всё, что вы делаете, словом или делом, всё делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца» (Послание апостола Павла к Колоссянам,  3, 17). В греческом тексте во имя звучит как ен ономати, в латинском – ин номине. Только традиционное нежелание видеть духовное в плотском   заставляет  ученых  этимологов закрывать глаза на явное древнее родство слов знамя -  имя (зна-мен-и – и-мен-и) – когно-мен – но-мен – гно-м-а – оно-м-а. Все эти славянские, латинские и греческие слова имеют в своих составах один и тот же корень -мен- «особое устремление духа».  То, что в греческом онома корень мен проявляется только одним звуком м, можно объяснить более ранним падением носовых (юсов) в наречиях этого языка. В этимологическом словаре греческого языка это слово возводится к более древним формам, таким, как ономан, наман, емменс ( Словарь Хофана, с. 284).
    Если в знамениях устремление духа, промысел Божий, открывается людям, то в именах  эта духовная суть остается  скрытой. Как только языковое имя становится знаменательной частью речи, его внутренняя духовная мощь вступает в силу и начинает проявляться, устремляясь изнутри вовне. В изреченном и нареченном имени его внутренняя духовная суть, равно как и духовная суть рекущего, становятся узнаваемыми.
     Русский предлог в-, также как и иностранные  предлоги ен и ин оначает проникновение в нутуро, движение  внутрь. Образ «нутра» восходит к праязыковому представлению о Мировом яйце и его ядре – о недрах вселенной. Несмотря на видимую разность предлогов в, *en,* in , по данным этимологических словарей они восходят к единому корню: « В(во). Общеслав. Одно из слов «без корня». Индоевроп. характера (ср. лат. in, греч. en, готск. in и т. д.). Возникло из ъn, того же корня, что и у, онуча (см.). Старое ъn изменилось в в(во) в результате появления протетического в(вън), последующего устранения н и падения или прояснения редуцированного ъ.  См. внушить» (Словарь Шанского, с.32).  Попутно заметим, что протетическое означает то же, что и протез – заместительное, появившееся для замещения отсутствующего звука и для удобства произношения, то есть не в языке, а в речи. Именно поэтому автор называет в- словом без корня – корень ъn с начальным кратким гласным остался в языке, а из современного наречия выпал.
     В какое же внутреннее ядро   направляет движение своего духа, то есть свое внимание человек, действующий  «во имя», «ен онома», «ин номине»? Действительно ли слова имя, онома и номен относятся к единому праязыковому корню, называющему ядро вселенной – желток символического мирового яйца? Обратимся за ответом к данным этимологических словарей. Поскольку мы с вами, уважаемые читатели, не претендуем на этимологические открытия во имя науки, а лишь совместно учимся корнесловному мышлению и иконологическому восприятию слов во имя Божие, для начала прибегнем к наиболее простому учебному словарю для школьников:
 «ИМЯ. Общеслав. индоевроп. характера (ср. др.-прус, emmens, лат.nomen, арм. anun,  нем. Name, и т. д.). Происхождение неясно. Одни ученые считают суф. производным (суф. -men) от той же основы (im-), что и *emti, jьmu «брать» (см. имать) и толкуют как «взятое, принятое» (название), ср. знамя. Другие объясняют как суф. производное от *еn «в, внутри» (см. в) со значением  «влагаемое/возлагаемое» (имя). Третьи трактуют как ослабленный вариант (без  g*>з) сущ. знамя. Предпочтительнее первая из указанных этимологий» (Словарь Шанского, с. 108).    В пользу гипотезы о происхождении слова имя от основы –имати/йму (поймать, взимать, внимание, принять) и уже знакомого нам корня  -men (мнить, мысль, ум, память, мудрость) высказывается и другой русский ученый – автор более обширного и основательного историко-этимологического словаря русского языка П. Черных:  «ИМЯ- …Другие языковеды считают –men в общеславянском  *jьme, родительный падеж *jmene, таким же суффиксом, как в словах племя, семя, бремя, а корнем – *jь-  и пытаются объяснить это слово, сближая его с общеслав. *емти, 1 лицо ед. числа *йму (сравните древнерусское яти, см. иметь …). … Имя дается людям и домашним животным для того, чтобы можно было их различать, отличать друг от друга средствами языка» (Словарь Черных, т. 1, с. 345). 
    Сочетание представлений о внимаемом и устремляющемся  духе порождает единый корнесловный образ имени: внутреннее единство внемлемого и стремящегося духов – вдохновляющей силы и вдохновенного устремления. «В чем же дух жизни о Христе Иисусе? На это скажем: одно в нем от Господа, а другое от нас. Что от Господа, то собственно и есть плодородительная духовная сила; а что от нас, то только приемник этой силы. О последнем и позаботься больше. Тут корень – чувство, что ты погибающий и что если не Господь – погибнешь: отсюда во всю жизнь, при всех делах и трудах – сердце сокрушенно и смиренно. Далее, как будущее безвестно, а врагов много и спотыкание возможно поминутно, то страх и трепет в содевании спасения и непрестанное вопияние: "имиже веси судьбами, спаси мя ". Горе почивающему на чем-нибудь, кроме Господа; горе и тому, кто трудился для чего-нибудь, кроме Господа! Спроси себя, трудившийся в делах, которые считаются богоугодными, для кого трудишься? Если совесть смело ответит: только для Господа – добре; а если нет – то ты созидаешь дом на песке. Вот несколько указаний о плодородном внутреннем духе. По этому и о прочем разумевай» (Феофан Затворник, из «Писем на каждый день года»).
    Поскольку в осмыслении слова ИМЯ мы исходим не из научно-материалистической идеологии, а из православной веры в то, что все происходит от Бога, обратимся к тому месту Библии, где повествуется о наречении первых имен:
« И создал  Бог еще от земли всех зверей полевых и всех птиц небесных, и привел к Адаму, (чтобы) видеть, что он наречет их, и всяко, еже аще (что ни) наречет Адам (всякую) душу живую, сие имя ему.  И нарек Адам имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям земным. Адаму же  не обретеся  помощник, подобный ему (не удалось ему обрести себе подобного помощника)». (Быт. 2, 19). Вслед за этимологами будем усматривать в слове имя образ имания. Цель имания – это обретение, улавливание. То, что емлю, то и взял (возъял – совершенный вид взимания);  что удалось взять или уловить в словах, то и есть в памяти. Получается, что нарекая имя всякой живой душе, Адам обретал, то есть усваивал ее отличный от всех других образ. Был ли у этой именуемой Адамом души скота свой дух? – Раз она была уже жива, то, разумеется, был. Он был земнородным, произведенным Землей по роду своему. Что же стало с этим земнородным духом при наречении Адамовом? – Этот дух по Воле Божией стал откликаться на призвание Адама, покорился ему. Называя вещь именем, мы вызываем ее из ничтожности в свою жизнь, принимаем ее в свое внимание, усваиваем ее суть и придаем ей часть своего творческого духа. Без имени нет вещи. Названные именами и послушно откликающиеся на них домашние животные со временем частично уподобляются своим хозяевам не только внутренне, но даже и внешне.
    После  (то есть, по следу) наречения имени всем живым душам к Адаму прищло понимание – он понял эти души, поняв также, что среди них нет подобных ему. Важно еще заметить, что всякое имя живой души  было наречено Адамом в присутствии Бога. Усвоение человеком имен созданных Богом вещей – понимание сотворенного мира и запоминание понятых имен  – произошло по Божьей Воле. Имена вещей благословлены Богом еще до грехопадения человека и всей поименованной им твари. В праязыковых именах вещей, унаследованных нами от Адама, содержатся их первозданные вечные образы-образцы, то есть святые внутрисловные иконы.   Узнаваемы ли эти образцы отношений человека к иным творениям Божиим в их современных именах  после падения мира, разделения языков и множества внешних искажений? – Без осмысления их во Имя Божие – вряд ли, хотя призрачные звуко-смысловые следы этих единых образцов и обнаруживаются учеными в именах всех мировых языков. Единственная дверь, открывающая эти образцы изначально заповеданных нам истинных человеческих отношений – это пришедший в мир Бог Слово  Иисус Христос. «В тот час возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение. И, обратившись к ученикам, сказал: всё предано Мне Отцем Моим; и кто есть Сын, не знает никто, кроме Отца, и кто есть Отец, не знает никто, кроме Сына, и кому Сын волит открыть. И, обратившись к ученикам, сказал им особо: блаженны очи, видящие то, что вы видите! Ибо сказываю вам, что многие пророки и цари желали видеть, что' вы видите, и не видели, и слышать, что' вы слышите, и не слышали» (От Луки, 10, 21-23).
    Приведенный выше текст о наречении первых имен всей твари Адамом взят из Синодального перевода Библии, но исправлен согласно церковнославянскому тексту Елизаветинской Библии. В привычном для современного читателя Синодальном переводе смысл несколько отличен: «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему». ( Быт. 2, 19). – Мы привыкли прикреплять имена к вещам  и полагать, что имена принадлежат вещам. Называя, к примеру, кого-либо коровой или собакой, мы тем самым, якобы, отчуждаем названного от себя как неподобного нам. Думать так – значит противоречить библейскому смыслу имени.
    Все, что мы именуем, обретается и нами. Если спросить у собаки или коровы, как их звать, в ответ можно услышать только мычание или лай. Чтобы узнать имена этих животных, надо обратиться к их хозяину – тому, кто приобрел их и усвоил их образы путем именования. Чем глубже  имена и образы вещей усвоены нами, тем более близкими и своими (!) становятся они для нас.  Свой – значит не просто «свитый воедино», или «не чужой». Все свое – это собственность, находящаяся в человеческой власти.  « И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт., 1, 27-28).
      Нарекая кого-либо собакой или коровой мы усваиваем нареченного себе в виде собаки или коровы. Усвоенные образы коровоподобного или собакоподобного существа остаются у нас в памяти  как связующие духовные силы. Вспоминая чьи-либо имена и образы, люди не только влияют на их носителей, но и подвергаются их влиянию. Иначе говоря, тот кто ошибочно называет людей коровами и собаками, сам рискует незаметно для себя замычать и залаять. Осознанно называя вещи их именами во Имя Божие, человек вновь обретает их для своего Господа и Творца всех.  Одно из главных свойств памяти, связанных с именами и образами – это способность забывать. Когда мы забываем зло, то есть те поступки людей, которые достойны ругательных имен зверей и скотов, мы освобождаемся от дурных влияний звериного или скотского образа жизни.
      Называние именем, или именование, как следует из этимологии, связано с иманием.  Глагол имати ошибочно толкуется в словарях как «брать»: «ИМАТЬ. (брать). Общеслав. Суф. производное от индоевропейского *emti < * iemti «брать» (ср. латышск. emt, лат.emere, нем. nehmen  и т. д.). (Словарь Шанского, с. 108). Несовершенный и совершенный виды имания – это улавливание, хватание с последующим усвоением, то есть (вз, при, под, по, от, из)ятием. Собственное имя человека есть усвоение им того образца, подобием которого он призван стать. К сожалению, далеко не каждому человеку удается достойно вынести взятое в крещении святое имя. Не все взятое выносимо. Вот это вынести, носить, и есть истинный этимологический смысл глагола брать. По английски этот глагол звучит как bear «нести, выносить», а груз, ноша называется однокоренным именем burdain. Образованное от брать   имя существительное – это бремя или, в просторечии, беремя, беременность.
    Итак, то, что мы имеем, имя – это наша собственность, связь с духовными силами, свойство. То, что мы берем и относим к Богу, к другим людям, или к себе самим – это бремя нашего имени, то есть не свойство, а отношение.  Есть  и обратная связь: то бремя, которое Бог, другие люди относят к нам, и мы сами относим к себе, усваиваем и накапливаем в свое имя. Таким образом, главное сокровище каждого человека – его имя, становится добрым или злым в зависимости от его личных отношений к Богу и людям, а также от отношения Бога и других людей к нему. Это не философия, не психология, не идеология, а просто православная иконология имени, открывающаяся в этимологии этого слова. «Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (От Матфея, 18, 20). «Народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних!» (От Матфея, 21, 10).  «Но знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу. Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете» (От Иоанна, 5, 42-43).
« Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы» (От Иоанна,17,11). «Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (От Иоанна, 20, 31).
    Свойства называемого разными именами человека принадлежат ему и составляют его личное богатство, а отношения от его имени и к его имени принадлежат не только ему, но и тем, кто их принимает, усваивает и передает. В  словах евангельской притчи «много званных, но мало избранных» как раз и содержится этот смысл. Много людей, названных именами святых, но мало тех, кто по призванию относит себя к Господу, предает себя во имя Его и становится избранной Им ношей, приношением Богу Отцу. Поступающий так носит бремя Его Имени – живет во Христе и Христос живет в нем.
   Таким образом, внемля  именам Знамение и Еммануил, молитвенник перед иконой «Знамение Пресвятой Богородицы»  меняет все свои отношения и берет на себя ношу послушания воле Бога Отца, самоотречения и заботы обо всех других людях, которым он призван помогать.
    Возвращение заблудших детей в Небесное Отечество начинается и с молитвы «Отче наш», и с каждого евангельского Слова Божия, и с  первой дарованной миру святой иконы – единого для всех времен и народов ОБРАЗЦА вечной жизни. Слово образец соотносится с однокоренным словом образ также, как отец со словом отъ. Сотворив человека по Образу Своему Собеначальный и Присносущный Бог Троица, Отъ  Кого все стало быть, – Отец Небесный стал для всех нас  неизменным Образцом, то есть Иконой. Хотим ли мы последовать этому видимому Образцу невидимого Бога, не отворачиваемся ли от Него, не заменяем ли Его в своих сердцах идеями? – От ответа на этот вопрос зависит судьба каждого и нас как в вечности, так и в этой временной жизни. Примером первого благополучного последования человека явленному в иконе Слову Божию Иисусу Христу служит история «Спаса Нерукотворного».
      «О появлении Нерукотворного Образа Спасителя церковное предание рассказывает следующее: во времена Спасителя в сирийском городе Едессе правил царь Авгарь. Он заразился страшной неизлечимой болезнью – проказой. Царь надеялся на помощь Господа. Он хотел помолиться перед его изображением. Для этого Авгарь послал в Иерусалим своего художника Ананию с письмом ко Христу. Тогда всевидящий Господь Сам подозвал Ананию, велел принести кувшин с водой и плат. Умывшись, Спаситель отерся этим платом, и на нем запечатлелся Нерукотворный Образ Спаса. Приложившись к святыне, Авгарь тут же получил полное исцеление. Святой Образ он установил в нише у городских ворот, но вскоре спрятал образ от нечестивых. Когда же в 545 г. персы осадили Едессу, Пресвятая Богородица явилась во сне тогдашнему епископу города и повелела открыть Нерукотворный Образ. Обойдя с Ним стены города, его жители отвратили врагов. В 944 г. византийский император Константин Багрянородный (912-959) торжественно перенес Образ в Константинополь, в честь чего и был установлен праздник. В 1204 г. захватившие Константинополь крестоносцы похитили Нерукотворный Образ Спасителя. Дальнейшая его судьба неизвестна» (Из интернет-Википедии).
      С  Рождеством и первым пришествием в мир воплощенного Слова Божия Иисуса Христа  все люди обрели вместо фарисейской идеологии – лицемерной видимости внешнего благочестия -  истинный воплощенный образец благородства – рожденного от Девы Марии Сына Божия, даровавшего нам для спасения икону и слово истины, содержащееся в евангельском благовестии. На смену человекобожеским языческим и ветхозаветным идеологиям в мир пришла иконология христианства. 
     Икона Божия – образец для уподобления – в разных людях пребывает в разных видах. Первая нерукотворная икона Спаса нашего Иисуса Христа едина и неизменна, хотя разные иконописцы изображают этот нерукотворный образ в разных видах, передающих различные идеи, порожденные этой иконой. Например:           

      Дословно икона – это препон (древнегреческая этимология), препятствие, изменяющее направление исхождения человеческого духа. Она требует от человека преклонения, то есть преображения его состояния и вида; требует согласия и служения, приводя гласного и преображающего мир  деятеля  в согласный и благообразный вид смирения и кротости.  Слово икона этимологически того же корня, что и векъ.
     Икона есть внутренняя связь сотворенного человека с его нетварным прототипом.
     То, что связывает. Сила, которая обязывает, сдерживает человека. – Образец для мышления. (Словарь Хофмана, с 83). Вить + къ – тот же корень, что и в приставке-предлоге ко- (со-), и в древнем глаголе  коити – соединять = витие и соединение, связывание согласно образцу. На основе икон человек соглашается, соединяется с невидимыми духовными силами. Святые иконы связывают верующего и молящегося человека  с невидимым Богом, помогая  усваивать суть Добра и тем самым отвращая людей от зла.
     Бывает и наоборот: в идолопоклонстве образы видимого творения предпочитаются Творцу. Идолопоклонники связывают свой дух с нечистыми духовными силами, которые прельщают их всяческими видениями и мнимыми чудесами (кудесами – фокусами).
     Без главенствующего иконопочитания мировые идеологии превращаются из орудий утверждения Воли Божьей на земле, как на Небесах, в орудия отторжения человека от Бога и  страстного самоутверждения. Идея, согласная с иконой, то есть иконологичная идея, призывает людей служить Богу, приближая их к вечному блаженству. Идея, на деле отвергающая христианское иконопочитание и диктующая миру свою  человекобожескую иконологию, призывает одних людей служить другим людям (языческим вождям) и направляет их усилия на стяжание временного благополучия – «рая на земле».
    Иконы и иконология уподобляют человека согласному звуку в слове и имени в речи. Они определяют, то есть ставят высшие духовные пределы  и преграды для исхождения человеческого духа, связывая и обязывая его волю служить истине. Иконы выше идей, поэтому они не подлежат сомнению и должны восприниматься с верою и благоговением как святыни.
    По мере взросления и внутреннего идеологического развития каждый из нас начинает внимательнее прислушиваться к голосу своей совести и задаваться вопросом о тех образцах истинных человеческих отношений, которые кроются за идеями и словами. «Где, укажите нам, отечества отцы, которых мы должны принять за образцы?» – вопрос Чацкого из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» впервые прозвучал в 1824 году, в кризисное для имперской патриархальности время.
    Высокообразованные аристократы -  прототипы Чацкого не могли не знать, что императоров со времен древнего Рима принято называть отцами отечества.  В России 1824 года правил  миропомазанник Божий император Александр I. Примером  иконологического мышления преданных Богу и своему императору сыновей отечества  являются слова из Манифеста, написанного адмиралом А.С. Шишковым и подписанного Александром I в 15 лето правления в Рождество 1816 года: «Что изречем, Россияне, любезные Наши верноподданные? Какими преисполнимся чувствованиями после стольких чудесных событий? Падем пред Всевышним; повергнем пред Ним сердца свои, дела и мысли. Мы претерпели болезненные раны; грады и села наши, подобно другим странам, пострадали; но Бог избрал нас совершить великое дело. Он праведный гнев свой на нас превратил в неизреченную милость. Мы спасли Отечество, освободили Европу, низвергли чудовище, истребили яд его, водворили на земле мир и тишину, отдали законному Королю отнятый у него престол, возвратили нравственному естественному свету прежнее его блаженство и бытие; но самая великость дел сих показывает, что не мы то сделали. Бог для совершения сего нашими руками дал слабости нашей свою силу, простоте нашей – свою мудрость, слепоте нашей – свое всевидящее око. Что изберем: гордость или смирение? Гордость наша будет несправедлива, неблагодарна, преступна пред Тем, Кто излиял на нас столькие щедроты; она сравнит нас с теми, которых мы низложили. Смирение наше исправит наши нравы, загладит вину нашу пред Богом, принесет нам честь, славу и покажет свету, что мы никому не страшны, но и никого не страшимся».
     Готовя декабрьский переворот, приверженцы французской республиканской идеологии закрывали глаза не только на видимые достоинства императора Александра, но и на проявления воли невидимого Отца Небесного, с помощью Которого Россия одержала военную и нравственную победу над французами в Отечественной войне 1812 года.       Оторванные от Небесного и земного отечества идеологи романтизма, сентиментализма, республиканизма, декабризма, конституционализма и прочих измов  во все времена отбрасывают традиционные отечественные образцы святости и праведности, заимствуя вместо них инославные идеи, слова и иллюзии благоденствия.
     Каждый человек генетически, словесно и духовно является наследником своего Творца   и  предков. Божьи и  народные образцы  отечественной нравственности и порядочности укореняются у нас в крови прежде того, как мы начинаем воспринимать кажущийся мир своими глазами.  Воспитанное со временем взросления современное мировоззрение одерживает во внутреннем мире многих и нас верх над вековыми и вечными отечественными патриархальными образцами отношений и поведения. Происходит восстание современных наречий против языка предков,  отрыв целых поколений народа от своих  отечественных Божьих языковых корней. Вспомним еще раз корнесловный символический образ, скрытый в этимологически родственных словах  речь, speech, Sprache – образ разрешения, разрезания на части, «ветвь, оторванная от своего Древа».
      Неизбежным следствием отпадения от языкового Древа Жизни или Крестного Древа Евангельского благовестия, становится   привитие, или, точнее, привычка человека к образу жизни не в пространстве иконопочитания и хождения перед Богом, а во времени.
     Стиль такой жизни основан на видимости благополучия и на стремлении к кратковременному успеху. Под влиянием современных идеологий многие люди настолько оторвались от своих иконологических корней, что готовы купить свой временный успех и комфорт даже ценой вечной жизни во Христе. «Аз есмь истинная виноградная лоза, и Отец Мой – виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам. Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» (От Иоанна, 15, 1-5).
     Человеческие идеи охотятся за истиной, зачастую там, где ее нет, в то время как  иконы ищут путь в сердце человека, улавливая его для служения Богу. Беда, если во внутреннем мироустройстве человека идеи начинают вытеснять святые иконы, занимая их законное верховное место в иерархии ценностей, верований и убеждений. Такой человек становится крикливым, громогласным, излишне эмоциональным – глашатаем собственного имени, а не прославлением Имени Божия.
     В естественном богоподобном состоянии человек иной: внутренние словесные иконы – образцы духовности, согласующие его представления с истиной, сдерживают и умиротворяют его сердце. Вместо крика, выплескивания эмоций и духовного кипения мирный сдержанный человек спокойно преодолевает внутренние препятствия и трудности. Его глас-дух исходит и произносит себя  в согласии с иконологическими образцами духовности.  Слова и дела человеческие естественным образом становятся воплощением Слова Божия и Воли Божией на земле.
     Согласные звуки – препоны на пути исхождения человеческого духа, произносящего слова и изъявляющего свою волю в силе и интонации высказываний. Они подобны плотинам, сдерживающим и укращающим бурные потоки речи, направляемой ими в нужное для полезной работы русло. Таким образом, иконологичная речь вырабатывает энергию для просвещения и обогрева человеческих сердец светом и теплом любви.
     Каждый согласный звук – это заповеданный свыше образец особого рода склонения человеческого духа перед препинающей его высшей волей. Каждый гласный – данный нам особый способ преодоления себя и прохождения духа сквозь возникающие на жизненном пути препятствия. К примеру,  И – может субъективно восприниматься как гласный, прообразующий прохождение сквозь игольное ушко – узкие врата, О – способ аккуратного проделывания бреши, А –  разрушение всех препятствий, Е – обхождение возникающей трудности, У – средоточие всех усилий на пути к цели. У каждого из этих звуков свой спектр, своя частота колебаний и своя волна – свой цвет, ибо цвет возникает в результате преломления лучей света, сталкивающихся с препятствиями. Неслучайно количество гласов и гласных звуков соответствует количеству цветов радуги.
     Входить во внутренне согласие со словом своего языка так же трудно, как входить в общение с искалеченной, многократно записанной слой за слоем древней потемневшей  иконой. Корнесловное мышление требует бережных и осторожных усилий духа подобно молитвенному благоговейному обращению с древними иконами и к иконам – Царство Божие силою берется, с большим кропотливым трудом над собой под духовным окормлением Церкви. Гораздо легче мыслить только идеологически, внешне, поверхностно и общепринято. Тогда настоящий момент и настоящее положение вещей (здесь и сейчас!) легко будет подменяться привычным повторением прошлого опыта успешного переживания подобных моментов и положений.
     Человек, мыслящий не иконологически, а только идеологически, поступает не так, как подобает и угодно Богу в данный момент: именно здесь и именно сейчас. Он поступает так, как принято в его окружении, нормально – так же, как все и всегда делали «там и тогда». Идеологическое мышление порождает иллюзорную жизнь в прошлом – синдром пса, возвращающегося к своей блевотине. Этого-то и добиваются иконоброцы всех времен и народов – жить, как «все» жили до настоящего момента, привычно, управляемо и предсказуемо, закрывая глаза на Божью волю и на присутствие на жизненном пути существенного препятствия – Духа Истины, ожидающего от нас послушания, обновления о Господе и исполнения своих долгов перед Богом здесь и сейчас.

 

 

 

 

 

     Статья посвящена проблеме своеобразия отечественной педагогической истории и культуры на примере жизни и профессионального творчества выдающегося русского православного общественного деятеля, ученого и педагога С.А.Рачинского.

Люди высокого духа всегда любят землю,
ее жизнедеятельное лоно – то дело,
без которого  вера мертва.

                                                                                   С.Волконский.

 

Весь порядок в какой-либо стране –
политический, гражданский, всякий -
всегда связан с почвой и с характером
землевладения в стране.

Ф.Достоевский.

         В нашей до предела урбанизированной жизни в последнее время сложилась опасная ситуация, предполагающая нормой оторванность деятелей культуры – да и людей вообще – от живой природы, от земли. Артисты театра, кино, учителя, художники, писатели, музейные работники, ученые различных областей знания – ну какое отношение они имеют к земле? Скорее всего, весьма отдаленное, если только само содержание художественного или научного творчества их не связано напрямую с миром природы.
        При этом язык наш предельно четко говорит о другом: о высоком  религиозно окрашенном пафосе слова «культура» и о неразрывной связи его с возделыванием земли – как о двух сторонах одного явления. Так, согласно современному словарю иностранных слов, корень многозначного слова «культура» -«культ»/ от лат. «почитание»/ является обязательным элементом любой религии, выражается в особых магических обрядах священнослужителей и верующих. Отсюда группа понятий: культовые здания, предметы культа, отправления культа и др. И этот же корень «культ»/ от лат. возделывание/ образует ряд слов, связанных с возделыванием и обработкой земли: культивация, культиватор, культивировать. При этом и само слово «культура» может обозначать «возделывание и обработку почвы, сельскохозяйственных угодий, разведение, выращивание какого-либо растения, а также само возделываемое, культивируемое  растение»(1).
       Когда 100 лет назад с нашим народом случилась беда – мы расправились с религией, низвели труд земледельца до второсортного и даже низкого (по сравнению с трудом в промышленной сфере, в науке, здравоохранении, образовании и т.п.) – тут же омертвело душой, опустошилось, обеднело в смысловом плане и слово «культура». Сейчас оно в основном воспринимается в значении «исторически определенного уровня развития общества, творческих сил и способностей человека, выраженного в типах и формах организации жизни и деятельности людей, в их взаимоотношениях, а также в создаваемых ими духовных и материальных ценностях» (там же).
      Тем не менее, наш язык свидетельствует о наличии глубинной и нерасторжимой связи, о взаимопереплетении сверхъестественного (он первичен), земного, природного (он вторичен) и  общественного (он производен от первых двух) смыслов понятия «культура». Только в такой иерархической соподчиненности жизнь этого слова предстает во всей полноте и смысловом могуществе.
     Комфортно обустроившись в городах, с их искусственным освещением, синтетическими одеждой и  пищей, асфальтовым покрытием дорог, бетонными перекрытиями жилищ, мы уже не соучаствуем в тех процессах жизни, которые первичны в нашем бытии: мы не возделываем урожай, не следим закаты и восходы солнца, не переживаем засуху как стихийное бедствие. Казалось бы, хорошо, нет хлопот. Но таким образом мы становимся в принципе не  расположенными  воспринимать и любые другие свидетельства разлада с Творцом мира, которые посылаются нам. Мы закрылись для жизни  вечной! И вот они –плачевные  последствия. О кризисе в изобразительном искусстве свидетельствует выдающийся деятель современного искусства А.Кончаловский (проект «Монолог в 4-х частях»). Одну из причин он видит в отрыве современных художников от земли. Эталон красоты – это мир природы, его краски и формы, его образность. Его дед, художник П.П.Кончаловский, даже вывел  в свое время новый вид сирени – такой органичной была связь его с миром растений, цветов. Образ влажной цветущей сирени пронизывает многие произведения великого русского композитора С.Рахманинова…
      Кризис поражает вообще всего человека. По данным исследований сотрудников института мозга Бехтерева, современный десятилетний вполне успешный по школьным меркам подросток демонстрирует примитивный и бедный уровень развития мозговых функций по сравнению со своим сверстником из дикого африканского или азиатского племени, находящимся все время в состоянии интенсивного общения с природой (на охоте, на рыбной ловле, на огороде и т.д.). Современная внеприродная цивилизация формирует так называемого одномерного человека – усредненного, упрощенного. Книга Г.Маркузе «Одномерный человек» широко известна в мире: примитивный потребитель «благ» цивилизованного общества, пленник комфорта, бытовых удобств, острых и грубых ощущений – таков узнаваемый облик нашего современника. Выдающийся американский православный богослов 20 века Серафим Роуз писал о том, что символом американской беззаботной жизни, падкой до развлечений и самообожествления стал Диснейленд. Он называл мышление американцев «диснейлендовским», то есть на уровне примитивных детских мультфильмов о стране чудес. Вся жизнь такого человека превращается в поиск «утех», что было просто немыслимым еще и в первой половине ХХ века. «Человеку прошлого века наше бытие – с телевидением, развлечениями, парками, рекламой , кино, музыкой да и вообще со всей культурой – показалось бы прозябанием идиотов, полностью потерявших связь с действительностью. Мы же…плывем по течению, принимаем все как должное»(2, с. 768-769).
     Размышляя далее в этом ключе, можно – нужно! – смело утверждать, что все дело в правильном и неправильном,  истинном или ложном наполнении понятия «культ» как священнодействия, той и не той религиозной традиции, живущей в конкретное историческое время в обществе.
     И далеко ходить за примером не нужно. Сравним советское время с  его подчеркнутым превознесением силы, самостоятельности, самодеятельности и мощных технических возможностей человека –преобразователя мира и «классику жанра» – православную культуру, вдохновляемую литургической жизнью христианской православной церкви.
      С первых лет советской власти декларировалось агрессивное наступление человека на природу с целью ее полного покорения. Поэты и писатели (В.Маяковский, С.Маршак, Я.Смеляков и др.) задавали тон.

По полюсу гордо шагает,
Меняет движение рек,
Высокие горы сдвигает
Советский простой человек.

Или так:

С музыкой и песней, не таясь,
Мы берем богатства у природы –
Так, как брали и как взяли власть
В Октябре 17-го года.

                               (Я. Смеляков)

И так:

Строй во всю трудовую прыть,
Для стройки не жаль ломаний!
Если даже Казбек помешает –
                                          Срыть!
Все равно не видать в тумане.

                               (В.Маяковский)

      Борьба с природой была возведена в ранг коммунистического творчества!
      В педагогической сфере это движение вылилось во многие абсурдные акции. Например, журнал «Вожатый» в №6 за 1930 год опубликовал статью П.Бенюха, в которой было написано следующее: «Юннатское движение не только не является массовым, но охватывает по-преимуществу лишь интеллигентские (классово чуждые) слои детей. Пролетарской же детворе, как правило, юннатское движение чуждо. Не стремление массы детворы к борьбе за власть человека над природой, за покорение природы интересам трудящихся, а отвлеченное «аристократическое» сюсюканье над букашками и таракашками – вот 12-летний путь юннатского движения».(3, с.160) И что же?  Станции юных натуралистов были частью закрыты, частью преобразованы в детские колхозы.
      Одновременно поднялся девятый вал грандиознейших природонасту-пательных дел: орошались пустыни на юге страны, осушались болота в центральных землях, плотины ГЭС каскадами перегородили Волгу, Днепр, Енисей, целлюлозный комбинат в течение десятилетий сквернил химическими стоками чистейшие воды Байкала, селекционер Сосновский вывел кормовой борщевик, который как злокачественное образование поразил сельскохозяйственные угодья во всей центральной России, чуть было не повернули вспять северные реки – началась перестройка, и рынок стал диктовать новые ценности жизни.
     При этом атака на природу, длившаяся почти век, не прекратилась. Она, как миллиарды осколков зеркала в сказке о Снежной королеве, поразила сердца многих людей и теперь под видом бизнес-проектов творит свое черное дело. Природа по-прежнему в опасности!
      Путь ее спасения один – через одухотворенное сердце человека. Пока не возродится в наших сердцах благоговейное, почтительно трепетное и заботливо деятельное отношение к природе как к лаборатории жизни Творца всяческих – БОГА – мы не преобразимся, не возродимся сами в лоне природы, частью которой являемся, и не сможем ничем помочь исчезающим видам растений и животных, загрязненным озерам и рекам, напоминающим свалки мусора побережьям морей.
      Тут уместно вспомнить примеры чудесного преображения природы в области влияния православных монастырей. Например, ученые исследовали влияние колокольного звона на окрестную природу. Было установлено, что в радиусе до десятка километров от монастыря исчезают болезнетворные микробы и вирусы, из этих мест уходят ядовитые змеи. В условиях севера начинают плодоносить возделываемые монахами фруктовые сады. Вот как описывали современники высочайшую садоводческую культуру в монастыре на острове Валаам. Холодная Ладога, север, скалы, а на них – чудо-сад. «Двадцать лет трудился здесь монах Гавриил, землю таскал на камень плешивый, все сам насадил… На каждой яблоньке, может, десятка по два сортов родится трудами отца Никанора. Награды имеем за яблочки, медали золотые.  А цветов-то сколько!… У нас по озеру в июне-месяце льдинки еще похаживают, а уж сады цветут- благоухают», – так рассказывал молодому Ивану Шмелеву- будущему писателю, посетившему остров Валаам в начале 20 века, один из его насельников. (4, с. 230-231)
      Монастырская культура рачительного и бережного обращения с землей была образцом для простого крестьянина-земледельца. Он творил жизнь в ладу с Богом, с природой и со своей собственной душой. Очень правдиво и выразительно написал об этом в своих очерках по народной эстетике крестьян северных областей России выдающийся отечественный прозаик Василий Белов. Свое произведение он назвал лаконично: «Лад». Был отмечен за него Государственной премией СССР. Он писал именно о ладе, а не о разладе русской крестьянской жизни, о том, что народная жизнь была цельной, здоровой, упорядоченной и устойчивой. «Все было взаимосвязано, и ничто не могло жить отдельно или друг без друга, всему предназначалось свое место и время. Ничто не могло существовать вне целого или появиться вне очереди. При этом единство и цельность вовсе не противоречили красоте и многообразию. Красота находилась в растворенном, а не в кристаллическом, как теперь, состоянии» (5, с.4)
     Сама жизнь человека в гармонии с природой, в природе – лечебна, целительна для его души. Русский классик С.Т.Аксаков писал: «на зеленом цветущем берегу, над темной глубью реки или озера,… под шатром исполинского осокоря или кудрявой ольхи, тихо трепещущей своими листьями в светлом зеркале воды,… улягутся мнимые страсти, утихнут мнимые бури, рассыплются самолюбивые мечты, разлетятся несбыточные надежды»(6, с.538)
     Как низко мы пали в своем разбойничьем отношении к природе свидетельствует сравнение нашего образа жизни с жизнью людей в…первобытных племенах. Например, аборигены Австралии как святыню своего бытия хранят древние наскальные рисунки, на которых, по их убеждению, запечатлено далекое прошлое их предков. Один из сюжетов таков: Остов Великой Жены-Прародительницы изображен в виде совокупности множества мешочков-кармашков, внутри каждого из которых содержался маленький детеныш человека (наподобие сумчатых). Каждого из деток в свое время  Она поместила (вживила. укоренила) в землю, на отдельный участок земли – так началась человеческая история племен австралийских туземцев. ( Док. фильм «Великое расселение человека. Австралия. », показан по телеканалу «Культура» 19.03.2013 г.)
      Что интересно, подобное знание о фундаментальном значении факта частной собственности на землю в биоценозе человека как вида было знакомо до революции многим лучшим русским людям – образованным и необразованым. Ф.М.Достоевский писал : «Русский человек с самого начала и никогда не мог и представить себя без земли. Земля у него прежде всего, в основании всего, земля – все, а уж из земли у него и все остальное, то есть и свобода, и жизнь, и честь, и семья, и детишки, и порядок, и церковь – одним словом, все, что есть драгоценного».
      Показательна в этом смысле судьба декабриста князя С.Г.Волконского. «Еще в Чите он пристрастился к огородничеству. Его овощи и цветы славились по всей округе. В земляной работе он находил упоение. Люди высокого духа всегда любят землю, ее жизнедеятельное лоно; для них земля есть осуществляющая материя, – то дело, без которого вера мертва. И в свою очередь,  люди земли больше всех других рабочих способны чувствовать духовность. Какой рабочий чувствует красоту так, как чувствует ее садовник?… Сергей Григорьевич глубоко это чувствовал, что любил не только землю и то, что она родит, он любил и тех, кто на ней работает. Он охотно бросал книгу, чтобы пойти на базар поговорить с мужиками. Крестьяне – это была его слабость.»(7,с.94) И вот что еще пишет в своих воспоминаниях его внук: живя в старости в поместье своей дочери Вороньки на Украине, он имел свой собственный огород, в котором работал.«Огород его был разбит на открытом месте, ничем не обнесен, но была поставлена калитка, и он никогда иначе не входил, как через калитку, и ключ от калитки носил при себе. В этой мелочи ясно чувствуется взгляд С.Г. на собственность. Плодородие земли, процветание хозяйства, улучшение быта были для него нераздельно связаны с принципом собственности». Он полностью разделял изречение английского мыслителя Джона Стюарта Милля: « Дайте человеку кусочек пустыни в собственность, он через десять лет превратит его в цветущий сад. Дайте ему цветущий сад в десятилетнее пользование, он превратит его в пустыню.»» (там же,с.126)Опять же все дело в иерархии отношений с высшим началом мира и с миром. Если душа обрела Бога, то ей под силу будет преобразовать пустыню в цветущий сад. Если же душа мертва – все усилия тщетны.
      Безбожная душа слепа, глуха, воинственна, вся горит пафосом разрушения, потому что, как сказанов Священном Писании, «Любовь от Бога; и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога; … потому что Бог есть Любовь».(1 Ин. 4. 7-8). Этим все объяснено.
      Только Церковь и природа во взаимодействии, взаимопроникновении и взаимовлиянии способны животворить хладные людские сердца. Потому что Бог через свои творения являет себя миру. Природа в этом ряду стоит на одном из первых мест.
      Современный человек не имеет возможности созерцать «дела Господни», которые помогают верить в Бога. Человека поглощают города-гиганты, огромные здания или шум предприятий. Он удален от природы, удален от творения Божия. Кругозор современного человека охватывает лишь ограниченное число своих собственных творений. Поэтому он отходит от Бога и постепенно теряет веру.
      К.Д.Ушинский так же, как и многие его современники боготворил природу и высоко оценивал ее возможности в деле воспитания высокого строя души человека. «Странно, – пишет он, – что воспитательное влияние природы, которое каждый более или менее испытал на себе, которое с такой живостью выражается в каждой вымышленной или истинной биографии, так мало оценено в педагогике». В своих «Воспоминаниях об обучении в Новгород- Северской гимназии» он пишет о своих детских впечатлениях так: «Но как оживлялась и наполнялась впечатлениями жизнь моя, когда приближалась весна: я следовал за каждым ее шагом, за каждой малейшей переменой в борьбе зимы и лета, тающий снег, чернеющий лед реки, расширяющиеся полыньи у берега, проталины в саду,…прилет птиц, оживающий лес, шумно бегущие с гор ручьи – все было предметом моего страстного недремлющего внимания, и впечатления бытия до того переполняли мою душу, что я ходил как полупьяный ( путь маленького Константина в гимназию пролегал по берегу реки и занимал около полутора часов в один конец – О.Б).…Разве я не был страшным богачом, миллионером в сравнении с другими  детьми, запертыми в душных стенах пансиона? Какие впечатления могут дать им взамен этих живых, сильных, воспитывающих душу впечатлений природы?! После уже будет поздно пользоваться ими, когда сердце утратит свою детскую мягкость,  а рассудок станет между человеком и природой. Странно, что воспитательное  влияние природы, которое каждый более или менее испытал не себе, которое с такой живостью выражается почти  каждой вымышленной и истинной биографии, так мало оценено в педагогике. Если бы люди, располагающие судьбой детских поколений, яснее припоминали свое собственное детство, то, вероятно бы, столичные учебные заведения, вместо того чтобы более и более скопляться в столицах и больших городах, мало-помалу переводились бы в лучшие местности страны». (8, с.315)
       15 мая этого года исполнилось 180 лет со дня  рождения, а годом раньше – день в день – 110 лет с момента  кончины известного отечественного педагога и общественного деятеля Сергея Александровича Рачинского.
       Племянник поэта Е.А.Баратынского, друг композиторов Ф.Листа и П.И.Чайковского (он посвятил Рачинскому 1-й струнный квартет), постоянный собеседник известного европейского публициста Лассаля, писателя Л.Н.Толстого, обер-прокурора Священного Синода русской православной церкви К.П.Победоносцева, а также К.С.Аксакова, А.С.Хомякова, немецкого ученого А.Гумбольта, философа В.В.Розанова и многих других известных европейцев и русских, Сергей Александрович Рачинский  представляет собой по сути единственного в истории России педагога, который своей жизнью воплотил идеал верующего человека и одновременно интеллигента (ученого в профессорском звании!), служившего родному народу в звании простого сельского учителя. И это был акт его добровольного выбора, который особенно значим для нашего и того времени, когда все силы сторонников так называемого развития России сконцентрировались в едином порыве: оторвать людей от земли и запустить их на траекторию космополитических блужданий: в литературе постепенно оформлялся  романтический образ босяка-бродяги, пролетария, революционера (в ранних рассказах Горького и др.).
     Когда исполнилось десять лет со дня смерти С.А.Рачинского, в журнале «Народное образование» (1912, №11) А.Красиков написал, что все, кто был знаком с ним, поражались его душевной чистотой и «таинственностью», он покорял «неожиданностью своих поступков, так они были необычны, непохожи на все другие и так глубоки по своему смыслу».(9, с18)     С.А.Рачинский драгоценен нам тем, что являет собой образец личности, освоившей высоты учености: он в числе первой фаланги  московских юношей окончил Дерптский университет, далее служил в Московском университете, заведовал кафедрой физиологии растений, учил студентов, снискал их преданную любовь и уважение. Во время студенческих волнений был в ряду других известных профессоров отстранен от должности, запрещен к служению. Так судьба готовила ему особый путь и совсем другую известность. Эту свою высшую академическую умность и ученость Сергей Александрович использовал с блеском совсем на другом поприще –он стал простым (какое многотрудное слово!) сельским учителем, чтобы дать образование, говоря словами Л.Н.Толстого, «всем тем Пушкиным, Остроградским, Филаретам, Ломоносовым, которыми кишит каждая сельская школа». Он мог вернуться в университет, подобно своим коллегам-учным, которых простило правительство и разрешило снова преподавать науки, но не вернулся – так сильно было притяжение земли и судеб тех, кто жил на земле, трудился, являя собой настоящую основу всякой государственности.
       И начались дни страды! Началась тяжелая подвижническая жизнь: местом обиталища С.А.Рачинского стала небольшая комнатка в сельском здании школы, расположенной  вблизи родового дома в селе Татево; круглосуточное присутствие вблизи детей, преподавание им основ грамотности, арифметики, закона Божия; строительство новых и новых деревенских школ по всей округе ( за 10 лет Рачинский израсходовал на образование в Бельском уезде денег в 13 раз больше, чем земство и в 32 раза больше, чем Министерство народного просвещения, то есть более ста тысяч рублей); участие в воскресных и праздничных службах в расположенной напротив школы церкви во имя Святой Живоначальной Троицы, воскресные евангельские чтения и беседы с учащимися и сельчанами, паломнические путешествия с детьми по святым местам(в Нилово -Столобенскую пустынь на озере Селигер); издание педагогической литературы в помощь сельским учителям («Сельская школа», «1001 задача устного счета» и др.); общественные инициативы в созданном им всероссийском обществе трезвости. Сергей Александрович показал со всей убедительностью всем горячим душам в тогдашней России (это имеет непреходящее значение и для нашего времени!), что для того, чтобы  участвовать в просвещении народа, «необходим личный подвиг, бесконечно тяжкий, до смешного скромный и потому ВЕЛИКИЙ»(9, с.144).
     Славянофил по убеждениям, он разделял взгляды создателя Словаря живого великорусского языка В.И.Даля, высказанные последним в письме к издателю А.И.Кошелеву о том, что русская жизнь устроена по-особому в сравнении с жизнью западной. Русский мужик, отправляясь зимой на заработки в места отдаленные или занимаясь в своей деревне каким-либо ремеслом (гончарное, сапожное, тележное, плотницкое и проч.), никогда при этом не порывал с землей. «Никто в свое время не познакомился близко с этим порядком, никто не изучил его, -негодует В.Даль, – пришла пора, когда сочли необходимым ввести у нас в больших размерах фабричное производство, и его перенесли целиком с Запада, следуя одним указаниям науки, составившейся на тамошних данных. Основались большие фабрики, потребовавшие постоянного присутствия в столицах сотен тысяч работников, кои, отстав вовсе от кола и двора, сделались бездомными скитальцами и мало чем уступают шатущим бобылям, коих называют за границей пролетариями и пасутся, как огня.»(10, с. 77-78).  

      Почему важно говорить и писать  об этом сейчас?

      Во-первых, потому выше что описанная ситуация стала нормой и русской жизни тоже, вовсе не исчерпав своего разрушительного потенциала. Современный человек смотрит на землю как на место произрастания «миллионов тонн зерна», которое в мгновение ока собирают в закрома родины умные машины, называющиеся комбайнами, и что лично ему (высококлассному программисту, юристу, экономисту, артисту и др.) до этого никакого дела нет. При этом современный человек  не осознает, что НЕЧТО, ушедшее вместе с благоговейно-религиозным отношением к земле, не восполнимо ничем и грозно проявляет себя в нестойких сожительствах, отдаленно напоминающих семью, в ничтожно малом количестве производимых на свет  детей, которых с легкостью бросают на произвол судьбы незадавшиеся родители, в бесприютной одичалой старости людей, в смолкнувшем смехе, в иссякшей радости быть, жить, творить…В то время как, живя на земле, человек вьет гнездо – свою родовую усадьбу – как птица, и она формирует его цельность, семейственность, дает устойчивость в жизни, ощущение полноты бытия, исполненности своей судьбы. Совершенно прав поэт А.Вознесенский, сказавший: «все прогрессы реакционны, если рушится человек».
     Во-вторых, нужно помнить, что мир земли: природные воды, воздух, небо, растения, животные, птицы  – являют собой видимый тварный Божий мир, лабораторию Творца всяческих. Апостол Павел в послании к римлянам пишет: «Ибо невидимое Его, вечная слава Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы»( Рим. 1,20).В Псалтири читаем: «Яко возвеличишася дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил еси, исполнися земля твари Твоея» (Пс.103,24). Человек призван к соработничеству с Богом.  Он и сотворен как помощник Его! А это значит, что он должен со-переживать с Богом каждый новый день, смену суток и времен года, напитываться исподволь открывающимися ему тайнами бытия. Все святые использовали эту возможность проникать в глубины тварного Божьего мира через наблюдаемую жизнь природы, погодные явления, повадки живых существ. Имея высокое духовное устроение, они старались жить уединенно вдали шумных городов, их многолюдных площадей и торжищ. Об одном из таких святых написано: «Две книги читал святой Стилиан, живя  в пустыне, – книгу природы и Священное Писание». (11)
      В-третьих, обезбоженная наука  опасна тем, что превращается в ценность в себе, а творящие ее ученые – в сообщество фантазеров и мечтателей, потерявших ориентиры реальности, но азартно препарирующих материальный мир, данный нам в ощущениях, аналитическим скальпелем. Современная школа тогда превращается в настоящую фабрику грез. Помните, как говорит о главном своим ученикам сельская учительница словами актрисы Веры Марецкой в одноименном всенародно любимом  художественном фильме? –  «Я научу вас мечтать!» – Вот и заполняется сознание учеников в течение долгого десятилетия схоластическими концепциями, умозрительными теориями той науки, которая родилась в недрах экономического материализма,  где все  – и человек в том числе – всего лишь вещь или капитал, средство для получения прибыли, а еще лучше, если сверхприбыли. Как же все это мало связанными с законами Жизни вечной!
     Об этом  – философский труд С.Н.Булгакова «Философия хозяйства»  (впервые издан в Москве в 1912 году): если человек возвысит хозяйственный акт на земле до бытийных высот, освободит хозяйственную деятельность из прагматических тисков рыночных законов получения сверхприбыли и обогащения, то в таком обществе и наука будет оживлена и  возрождена, поставлена на службу жизни вечной.
      Высочайший подвиг Сергея Александровича Рачинского заключается в том, что он, профессор ботаники, благоговея перед каждой травинкой, каждым растеньицем, жизнь положил на то, чтобы возрастали в человеческом достоинстве будущие сеятели и хранители земли русской– крестьянские дети. Он соединил мир дольний и горный, поднял землю до небес и науку подчинил служению вечности.
     Его еще при жизни упрекали в  измене прогрессу. Но что из себя представляла тогда так называемая прогрессивная молодежь? Очень емко изобразил ее в своих воспоминаниях уже упоминавшийся в нашей статье внук декабриста С.Волконского: Мария Николаевна Волконская много сил в свое время, живя еще в сибирской ссылке, приложила к воспитанию сироты Вани Мальнева. Он вырос, закончил известный в те времена Горыгорецкий земледельческий институт и управлял имением Волконских Павловкой. Он был типичным нигилистом, выведенным в образе Базарова в повести И.С.Тургенева «Отцы и дети». «Хорошо помню товарищей по институту, приезжавших к нему, помню споры родителей с этой нечесаной молодежью. Тогда были в моде длинные волосы, косоворотка; девушки стригли волосы, носили синие очки, как будто нарочно уничтожая все признаки женственности. Грустное впечатление производила эта молодежь во цвете лет и без всякого душевного расцвета….Что меня еще поражало в них, это их безразличие к природе. …Для них природа была нема. Они гуляли по лесу, по степи, по саду, по парку, смотря себе в ноги, как будто обронили что и искали. Незнание природы меня изумляло; они не могли отличить овса от пшеницы. И это не потому, что они были городские жители. Нет, я знал учительниц сельских, фельдшериц, всю жизнь проведших в деревне, которые не отличали тополя от ольхи. Лучшие виды природы, как и произведения искусства, проходили мимо них или, вернее, – они проходили мимо, и дивные закаты солнца горели и сгорели без них, не для них…. Из них вышло поколение, к жизни мало пригодное. В науке они не оставили следа, в искусстве они были еретиками, в живописи они дали передвижничество, в литературе гражданскую скорбь…. Это поколение было лишено творческой силы. В них было слишком много желчи, слишком много злобы, слишком мало, а то и вовсе, пожалуй, не было любви. Только любовь дает творческую силу, ненависть способна лишь разрушать. В самом народничестве было меньше любви к народу, нежели ненависти к тем классам, которые были не народ» .(7,с. 118 –120)
     А вот, для сравнения, как выгодно отличались от прогрессивной молодежи воспитанники С.А.Рачинского. Посетители татевской школы всегда удивлялись их благонравию, особой духовной зрелости.  Г. Тандевский, например,  писал: «Что-то в высшей степени привлекательное разлито в том сочетании искренней религиозности и русского простодушия с сознательным взглядом на все окружающее…Бодрые, веселые, открытые, сознательные молодые лица внушают к ним глубокие, искренние симпатии, а их любовь и постоянная готовность крестьянствовать, их смирение и преданность своей родной среде еще более привлекают к ним симпатии»(9, с.197.) Школа давала возможность им развиваться и духовно расти также и в условиях самоуправления, включавшего работы по самообслуживанию, в саду, на пришкольном огороде.
      С.А.Рачинский, оказавшись в своем имении, своей педагогической и просветительской деятельностью в крестьянской среде оказался более нужным истории, чем если бы он оставался профессором ботаники в Московском университете.
       Так до сих пор и стоят в селе Татево друг против друга  – как бы предназначенные друг для друга – Церковь и школа, как два крыла души человеческой, готовой к набору жизненной высоты. Окружающая прекрасная и таинственная природа призвана как бы завершить действие таинств Божией Благодати, преизливающейся в ходе литургического служения в церкви.. Сокровенное общение с природой является своего рода продолжением литургии. И эта литургия не прекращается никогда, покуда жив человек, если только мы сознательно не лишим себя этого, замуровавшись в асфальтово-бетонные, неоново- нейлоновые коконы городов, обеспечивая себе так называемое городское комфортное проживание-прожигание  – увы! -такой короткой нашей земной жизни.
      Нужно сказать также, что жизненный подвиг С.А.Рачинского не забыт. В современном Татеве функционирует школа его имени (см. фото), расположенная в здании, которое он собственноручно спроектировал. Ежегодно, на протяжении вот уже более 10 лет проходят Международные татевские чтения, собирающие воедино педагогов, священнослужителей, врачей, деятелей культуры. Готовятся материалы к канонизации С.А.Рачинского – он пополнит список святых, в земле российской просиявших.
      В завершение нашего повествования необходимо сказать также о том, что в первые десятилетия советской власти наша педагогика еще несла в себе пафос землеустроения, живой связи с родной землей как значимый педагогический воспитательный фактор. В 20-хгодах в Москве функционировал агропединститут во главе с известным педагогом и ученым Иваном Андреевичем Каировым. Во всемирно известной школе Красные Зори под Петергофом с конца 20-х годов очень успешно работал также и агропедтехникум (директор И.В.Ионин). С 1921 по 1931 год в Институте методов школьной работы, возглавлявшемся Виктором Николаевичем Шульгиным, разрабатывались методики изучения и педагогизации среды в условиях в том числе и сельскохозяйственной коммуны. Соратница Шульгина Мария Васильевна Крупенина разрабатывала проблемы связи школы с жизнью, обучения – с общественно полезным трудом. Она выступала за соединение «школы учебы» со «школой труда», напрямую связанной с реалиями окружающей жизни, в том числе природной и сельскохозяйственной.(№) В довоенной России очень известными были многие школы с хозяйством, которые были настоящим спасением для детей беды (сирот, беспризорников). Наиболее талантливо живописал одну из таких школ А.С.Макаренко в произведениях «Педагогическая поэма», «Флаги на башнях» и др.
      Конечно же, современная школа в огромном долгу перед родной землей,  перед родной природой, перед русской умирающей деревней. Почему бы каждой городской школе, педагогам которой близка история и проблемы русской деревни, не начать шефствовать над сельской школой в глубинке, обосновываясь вахтовым методом в заброшенных деревнях и хуторах – для своих образовательных и воспитательных целей, возвращая тем самым дыхание жизни в обезлюдившие просторы родных полей, надежду в сердца  жителей деревень и таким образом спасая и свои помертвевшие в городских джунглях сердца и души.

                                                 Л И Т Е Р А Т У Р А:

1.   Современный словарь иностранных слов. –М.: Русский язык, 1993.
2.   Дамаскин (Христенсен), иеромонах. Не от мира сего: Жизнь и труды отца Серафима (Роуза) Платинского. –М.,2001.
3.   Борейко В.Е. Белые пятна истории природоохраны СССР, России, Украины.- Киев, 1996.
4.   Шмелев И. Душа Родины. – М., 2003.
5.    Белов. В. Лад: Очерки о народной эстетике. – Л., 1984.
6.   Соколов-Микитов И.С. Давние встречи/ На теплой земле.- Л.:Сов. писатель, 1978
7.   Волконский С. О декабристах (по семейным воспоминаниям). – СПб, 1998.
8.   Ушинский К.Д. Воспоминания об обучении в Новгород-Северской гимназии.Соб.соч. в 6 т.Т.1. – М., 1988.
9.   Стеклов М.Е. С.А.Рачинский – народный учитель. –М.,2002.
10. Даль В.И.письмо киздателю А.И.Кошелеву. / Школа православного воспитания. –М.,1999.
11. Св.Стилиан. Молитвы о детях. –М., 2011.

 

 

 

 

Александр  Асмолов

     Кардинальные изменения в образовательных системах европейских стран, которые начали регулярно осуществляться после подписания Болонской декларации (1999 г.), повлияли и на систему образования в России (как части европейского образовательного пространства) на всех его уровнях – от высшей школы и до дошкольных организаций, способствовали введению государственных образовательных стандартов.
     Вступивший в силу закон «Об образовании в Российской Федерации» закрепил за дошкольным образованием статус первого, базового уровня образовательной системы (Ст.12 ч. 3 п.1  Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации»). Последующие за ним документы, регламентирующие деятельность данной ступени (в частности, Федеральный государственный стандарт дошкольного образования (далее ФГОС ДО)), предусматривают проведение серьезных реформационных мероприятий, затрагивающих изменение уже созданных условий в дошкольных учреждениях. К таким условиям относят психолого-педагогические, кадровые, материально-технические, финансовые условия, а также требования к развивающей предметно-пространственной среде.
   Осуществление данной деятельности должно способствовать полноценному развитию личности детей в процессе освоения ими содержания выделенных во ФГОС ДО образовательных областей (в сферах социально-коммуникативного, познавательного, речевого, художественно-эстетического, физического развития детей), обеспечить их эмоциональное благополучие, положительное отношение к миру, к себе, к другим людям.
    Сегодня меняется взгляд на всю систему работы с детьми в дошкольной организации, декларируется уход от формализма в работе педагога (как в планировании, так и в процессе ежедневной практики), делается акцент на личностно-развивающем характере взаимодействия взрослых с детьми, уважительном отношении к ребенку, поддержке его индивидуальности, формировании уже с дошкольного возраста культуры достоинства, гордости за то, что окружает, за то что есть и еще может быть.
   Наконец-то на государственном уровне рассмотрение дошкольного детства не ограничивается только его полезностью для конкретного человека и общества в целом. Во главе угла конкретный ребенок со своими особенностями, своим темпом развития, своим пространством жизнедеятельности. Поддержка разнообразия детства – один из принципов, заложенных в основе ФГОС дошкольного образования.
    Изменение педагогического воздействия с одностороннего влияния «педагог-ребёнок» на более многогранное и объёмное взаимодействие в системе «ребёнок-взрослые-сверстники» предполагает установление новой гуманистической парадигмы (системы психолого-педагогических ценностей, установок, взглядов) в дошкольном образовании.
    Нельзя сказать, что эта точка зрения на дошкольное образование является новой, в ее основе взгляды классиков зарубежной и отечественной гуманистической психологии и педагогики, но признание её как единственно верной на уровне государственного стандарта образования, повлечёт глубокие конструктивные изменения в деятельности дошкольных образовательных организаций.
     В качестве методологических оснований работы педагога-практика в дошкольной организации в этой связи сегодня выступают следующие подходы: качественный, возрастной, культурно-исторический, личностный, деятельностный, культурологический.
     Остановимся подробнее на их содержании.

1.Качественный подход к проблеме развития психики ребенка (Л.С. Выготский, Ж. Пиаже).

     Сторонники этого подхода поддерживают мнение, что психика ребенка обладает качественно другими характеристиками, чем психика взрослого человека, и лишь в процессе развития она начинает обладать характеристиками взрослого человека.
    То есть ребенок не есть «маленький взрослый». Дошкольник по-другому чувствует, воспринимает окружающий мир, у него своя логика жизни, рассуждений о ней, свои детские понятия, которые постепенно (к счастью или несчастью) корректируются извне. Только глубокие знания психических особенностей возраста позволят педагогу понять ребенка, корректно выстроить с ним взаимодействие, «продвигать», а «не тормозить» развитие дошкольника.
    Если мы говорим о практике реализации задач ФГОС дошкольного образования, то осуществление этого подхода требует серьезной методической работы с педагогическим коллективом по повышению их профессиональной компетентности в вопросах психологии детского развития, формирования умения принимать позицию ребенка, его чувства, понимать эмоциональное состояние, интерпретировать его действия и поступки. Данные компетентности могут совершенствоваться в процессе тренинговых упражнений для педагогов учреждения, анализа проблемных ситуаций детского развития, изучения теоретической литературы с последующим обсуждением в режиме семинара, круглого стола и др.

2. Возрастной подход к проблеме развития психики ребенка (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, Д.Б. Эльконин, Л.И. Божович, А.В. Запорожец, Ж. Пиаже).

      Возрастной подход к развитию психики ребенка учитывает, что психическое развитие на каждом возрастном этапе подчиняется определенным возрастным закономерностям, каждый этап имеет свое особое значение, важность и ценность.
    Однако некоторые специалисты рассматривают возрастные этапы до наступления зрелости только как подготовку к следующему возрастному периоду. Это приводит к трактовке содержания воспитания только как подготовку к жизни, к объектному отношению к ребенку, игнорированию самоценности личности в каждый данный момент её существования.
    Возрастной подход требует знания не только возрастных особенностей детей, но и понимания неравномерности развития отдельных. физиологических., психических и социальных процессов; изменений в познавательной., двигательной, эмоциональной и других сферах, а также в содержании, формах и способах взаимодействия с ребенка с другими людьми (взрослыми, сверстниками, детьми более младшего возраста); появления новых потребностей и интересов и способов их реализации; процессов самопознания, самоопределения и самоутверждения; специфики кризисных этапов развития и т. п.
     Педагогу необходимо учитывать не только достигнутый уровень развития ребенка, но и возможности влияния на этот процесс, в том числе, исходя из понятия «зоны ближайшего развития» (Л.С. Выготский). Состояние развития никогда не определяется только его созревшей частью, или актуальным уровнем развития; необходимо учитывать и созревающие функции, или «зону ближайшего развития», причем последней отводится главенствующая роль в процессе обучения, т.к. сегодняшняя зона ближайшего развития завтра станет для ребенка уровнем его актуального развития.
    Особое значение для деятельности педагога-практика имеет положение о том, что на каждом возрастном этапе перед человеком встаёт ряд задач, от решения которых зависит его личностное развитие (например, на основе ориентировочного рефлекса, интереса к окружающим, эмоционального общения со взрослыми, затем сверстниками возникает потребность в совместной игре, а потом и сама игра (сначала «рядом», затем «вместе»). В процессе игры формируются определенные формы поведения, затем устойчивые черты характера, как проявления индивидуальности ребенка, его личностные качества).
      При этом, каждый возрастной этап в своем содержании разворачивается в строгой логической последовательности, но с определенной вариативностью временных границ, обусловленной индивидуальными особенностями конкретного ребенка.
      Педагог, реализуя возрастной подход в своей профессиональной деятельности, призван обеспечивать условия для эффективного решения задач своевременного развития ребенка-дошкольника, создавая возможности для полноценного проживания ребенком каждого момента его пребывания в дошкольном учреждении.

3. Культурно-исторический подход к развитию психики человека (Л.С. Выготский).

    Согласно культурно-исторической концепции Л.С. Выготского, развитой его учениками А.Н. Леонтьевым и А.Р. Лурия, через организацию внешней деятельности можно и должно организовывать деятельность внутреннюю (развитие психических процессов – восприятия, внимания, памяти, мышления, речи). То есть развитие ребенка осуществляется в процессе сотрудничества со взрослым, как носителем социо-культурного опыта. В общении и взаимодействии с различными представителями социума происходит формирование образа «Я», освоение норм, правил, установок, принятых окружающими, формирование собственных ценностей, жизненных смыслов, взглядов.
     Л.С. Выготский доказал, что каждая высшая психическая функция появляется в процессе развития поведения дважды: сначала как функция коллективного поведения, как форма сотрудничества или взаимодействия, как средство социального приспособления, а затем вторично как способ индивидуального поведения ребенка, как средство личного приспособления, как внутренний процесс поведения. (Например, логическое размышление возникает не раньше, чем в детском коллективе возникает спор; волевые процессы также развиваются из подчинения правилам поведения коллектива, например, в игре; речь из внешней как средства сообщения превращается во внутреннюю как. средство мышления. Исторически возникновение высших. психических функций как новых форм человеческого мышления и поведения связано с развитием совместной деятельности. Высшие психические функции (восприятия, внимания, памяти, мышления, речи) – продукт не биологической эволюции. Они имеют социальную историю. «Только в процессе коллективной общественной жизни выработались и развились все характерные для человека высшие формы интеллектуальной деятельности».[1]
   Выготский подчеркивал важную роль отношений между личностью ребенка и окружающей его социальной средой на каждой возрастной ступени. Эти отношения меняются от возраста к возрасту и составляют совершенно своеобразное, специфическое для данного возраста, исключительное, единственное и неповторимое отношение между ребенком и окружающей его действительностью, прежде всего социальной. Это отношение мы назовем (Л.С. Выготский) «социальной ситуацией развития в данном возрасте». Из исследований психического развития ребенка возник новый подход к изучению отношения между развитием и обучением.
     Поскольку высшие психические функции имеют своим источником сотрудничество и обучение, постольку был сделан вывод о ведущей роли обучения в психическом развитии.
      «Педагогика должна ориентироваться не на вчерашний, а на завтрашний день детского развития», – писал Л.С. Выготский.
     Во всех исследованиях Л.С. Выготского общение ребенка со взрослым выступает в качестве важнейшего условия психического развития.
     Таким образом, можно определить основные принципы культурно-исторического подхода:

· Принцип активности, инициативности и субъектности в развитии ребенка.
· Среда является источником развития ребенка.

     Одно и то же средовое воздействие по-разному сказывается на детях разного возраста в силу их различных возрастных особенностей. Воздействия среды сами меняются в зависимости от того, на какие психологические особенности ребенка они накладываются.

· Обучение является движущей силой развития ребенка, или «обучение ведет за собой развитие», где обучение понимается в контексте понятия «зона ближайшего развития».
· В качестве основных условий полноценного развития ребенка выступают: общение между ребенком и взрослым и нормальное развитие (созревание и функционирование) нервной системы ребенка. Причем, функциональное развитие нервной системы, с одной стороны, является условием личностного, социального, интеллектуального и физического развития, а с другой стороны, зависит от их развития.

4. Личностный подход к проблеме развития психики ребенка (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, Л.И. Божович, Д.Б. Эльконин, А.В. Запорожец).

   Все поведение ребенка определяется непосредственными и широкими социальными мотивами поведения и деятельности. В дошкольном возрасте социальные мотивы поведения развиты еще слабо, а потому в этот возрастной период деятельность мотивируется в основном непосредственными мотивами. Исходя из этого, предлагаемая ребенку деятельность должна быть для него осмысленной, только в этом случае она будет оказывать на него развивающее воздействие. То есть ребенку нужно понимать, что и зачем он делает, что и зачем что-то делает взрослый.
     Основные принципы личностного подхода:

· Принцип активности, инициативности и субъектностив развитии ребенка.
· Принцип ведущей роли личностного развития по отношению к интеллектуальному и физическому.
· Принцип уникальности и самоценности развития ребенка в дошкольном детстве.
· Принцип амплификации развития (А.В. Запорожец) в противоположность принципу интенсификации.

     Встречаются различные современные трактовки этого принципа. Вероятно, это связано с тем, что сам А.В. Запорожец не дал однозначного определения предложенного им понятия.
     В самом общем виде этот принцип можно истолковать как расширение возможностей развития психики ребенка-дошкольника за счет максимального развития всех специфически детских видов деятельности.
     В результате происходит не только интеллектуальное, но и личностное развитие ребенка, что существенно отличается от идеи развития путем его интенсификации, предполагающем ускорение в основном интеллектуального развития с целью, чтобы ребенок поскорее стал умнее и таким образом взрослее. При этом упускается из виду, что категория «взрослости» – это категория из области, прежде всего, личностного развития, а не интеллектуального.
     Ряд авторов (Д.М. Арановская-Дубовис, Е.В. Заика и др.) отмечают, что главное в идее амплификации – это «обогащение, подпитывание развития психики и личности через специально организованную систему обучения и воспитания. Такая «подпитка» должна осуществляться с учетом значительных возможностей усвоения ребенком различных знаний и умений при условии организации этих процессов с опорой на психологические закономерности строения его деятельности и общения»[2].
     В.Т. Кудрявцев считает, что амплификация означает «содействие в превращении деятельности ребенка, заданной взрослым через систему культурных образцов, в детскую самодеятельность, направленную на творческое переосмысление (переконструирование) этих образцов, главным результатом которой становится порождение нового образа себя и своих возможностей. Благодаря этому сама деятельность (в ее многообразных видах) из «инструмента педагогического воздействия» трансформируется в средство саморазвития и самореализации своего субъекта – ребенка».[3]
     Задача педагога, реализующего ФГОС дошкольного образования сегодня – это личностное развитие воспитанников (формирование их мотивационно-потребностной, эмоционально-волевой, сферы, выявление и развитие интересов, способностей и др.), поддержка их индивидуальности.

5. Деятельностный подход к проблеме развития психики ребенка (А.Н. Леонтьев, Д.Б. Эльконин, А.В. Запорожец, В.В. Давыдов).

     Деятельность можно определить как специфический вид активности человека, направленный на познание и творческое превращение окружающего мира, включая самого себя и условия своего существования.
    В рамках деятельностного подхода деятельность наравне с обучением рассматривается как движущая сила психического развития (С.Л. Рубинштейн). В каждом возрасте существует своя ведущая деятельность, внутри которой возникают новые виды деятельности, развиваются (перестраиваются) психические процессы и возникают личностные новообразования.
С момента рождения ребенок познает мир именно через действия и деятельность, вначале манипулятивную, на уровне рефлексов, когда ребенок захватывает предмет, интуитивно обследует его (тянет в рот, ведь именно питание является его основной деятельностью в период новорожденности), затем появляется первая исследовательская деятельность, когда ребенок начинает обращать внимание на цвет – его манит все красивое и яркое, затем рамках развития его познания добавляется реакция на звук, ребенок может достаточно долго изучать, как погремушка может издавать звуки и так далее.
     Предметная исследовательская деятельность развивает и закрепляет познавательное отношение ребенка к окружающему миру. С овладением речью познавательная деятельность ребенка поднимается на новую качественную ступень. В речи обобщаются знания детей, формируется способность к аналитико-синтетической деятельности не только в отношении непосредственно воспринимаемых предметов, но и на основе представлений.
    Суть воспитания с точки зрения деятельностного подхода заключается в том, что в центре внимания стоит не просто деятельность, а совместная деятельность детей со взрослыми, в реализации вместе выработанных целей и задач. Педагог не подает готовые образцы нравственной и духовной культуры, создает, вырабатывает их вместе с детьми, совместный поиск норм и законов жизни в процессе деятельности и составляет содержание воспитательного процесса, реализуемого в контексте деятельностного подхода.
     Деятельностный подход в воспитании учитывает характер и законы смены типов ведущей деятельности в формировании личности ребенка как основания периодизации детского развития. Подход в своих теоретических и практических основаниях учитывает научно обоснованные положения о том, что все психологические новообразования определяемой осуществляемой ребенком ведущей деятельностью и потребностью смены этой деятельности.
     Если в дошкольном возрасте ведущим типом деятельности является игра, то и методы воспитательной работы принимают вид игры: коллективные игры со сверстниками, игра с родителями. При этом ребенок строит различные типы игр – режиссерскую игру, сюжетную игру, игру по правилам, что позволяет создавать разнообразные комбинации игровой деятельности как основы методики воспитания.
     Основная ошибка, которая подстерегает воспитателя на этом этапе, как и последующих, заключена в абсолютизации ведущего типа деятельности. Само название говорит, что ведущий тип деятельности не является единственным. Так, наряду с игрой как ведущим типом деятельности в дошкольном возрасте складываются различные формы продуктивной деятельности, практикуется специально организованная образовательная деятельность, которая открывает неограниченные возможности разнообразия методики воспитания.

Во ФГОС ДО выделены разнообразные виды детской деятельности по возрастам:

 в младенческом возрасте (2 месяца – 1 год)

- непосредственное эмоциональное общение с взрослым,
- манипулирование с предметами и познавательно- исследовательские действия;
- восприятие музыки, детских песен и стихов, двигательная активность и тактильно-двигательные игры;

в раннем возрасте (1 год – 3 года)

- предметная деятельность и игры с игрушками;
- экспериментирование с материалами и веществами;
- общение с взрослым и совместные игры со сверстниками под руководством взрослого;
- самообслуживание и действия с бытовыми предметами-орудиями,
- восприятие смысла музыки, сказок, стихов, рассматривание картинок;
- двигательная активность;

для детей дошкольного возраста (3 года –7 (8 лет)

 игровая,
- коммуникативная,
- познавательно-исследовательская,
- восприятие художественной литературы и фольклора,
- самообслуживание и элементарный бытовой труд,
- конструирование из разного материала,
- изобразительная,
- музыкальная,
- двигательная.

     Современный детский сад должен стать местом, где ребёнок получает возможность широкого эмоционально-практического самостоятельного контакта с наиболее близкими и значимыми для его развития сферами жизни, местом накопления ребёнком под руководством взрослого ценного опыта познания, деятельности, развития творчества, своих возможностей. Педагогика становится не только средством развития, воспитания и обучения, но и средством формирования творческо-поисковой активности.
    Обновление содержания образования вызывает у педагога необходимость поиска методов, приемов, педагогических технологий, стимулирующих активность, деятельность ребенка, развивающих его личностные качества, необходимые для успешности в процессе различных видов деятельности.

6. Культурологический подход к проблеме развития ребенка-дошкольника. (Л.Г. Богославец, О.И. Давыдова, А.А. Майер и др.)

     Сущность культурологического подхода состоит в признании приоритета культуры в образовании, воспитании и общественном развитии. Это значит, что в процессе воспитания и обучения ребенок не просто осваивает и изучает культуру, а проживает и переживает ее как свой образ жизни и деятельности, как определенную культурную среду, а также продолжает ее развивать (рисует, мастерит, сочиняет песенки, стихи и др.)[4].
    Такой подход к образованию способствует учету национальных, религиозных, исторических особенностей воспитанников, сближению образования с жизнью детей. Поскольку каждая конкретная культура имеет свой путь развития и свой уровень, то именно в ней и следует воспитывать детей в диалоге с другими культурами. Культурологический подход к образованию – это создание единого уклада жизни общественной организации (детского сада, школы) и семьи, гармонизация интересов общества и конкретного ребенка. Он основан на использовании в процессе обучения и воспитания опыта ребенка и его семьи, на обеспечении ведущей роли социокультурного контекста развития, активизации деятельности ребенка.
     При организации образовательного процесса в рамках данного подхода учитываются реальные потребности детей различной этнической принадлежности, которые воспитываются в семьях с разными национальными и культурными традициями. Как хорошо известно, любая национальная культура – это, прежде всего, культура рода, семьи, в которой вырос ребенок. Поэтому, его не нужно «приобщать» к ней, он уже находится внутри этой культуры. (Л.Г. Богославец, О.И. Давыдова, А.А. Майер.) Важно грамотно организовать взаимодействие представителей разных культур в условиях дошкольной организации.
     При уважительном отношении между ними, поликультурность будет являться благоприятной средой развития ребенка, воспитания у него доброжелательности и интереса к окружающему миру.
     В рамках данного подхода формируется базис культуры ребенка.

Основные принципы культурологического подхода:

· принцип активности, инициативности и субъектности ребенка в освоении многообразия окружающей действительности.
· учет этнокультурной ситуации развития детей
· приобщение детей к социокультурным нормам, традициям семьи, общества и государства.

     В условиях реализации ФГОС дошкольного образования необходимо совершенствовать формы, методы и приемы в работе с воспитанниками и их семьями и в данном направлении.
    В рамках нашей статьи мы попробовали рассмотреть содержание ведущих подходов, актуальных в системе дошкольного образования в условиях его реформирования. Так как ФГОС ДО только начинает внедряться в деятельности дошкольных организаций, то еще достаточно много аспектов их деятельности остается предметом дискуссий. Надеемся, что предложенный материал, будет полезен педагогам-практикам при организации их работы и понимания ими тех нововведений, которые сегодня осуществляются в системе дошкольного образования.

Скачать презентацию